Наплыв

Сбоку Иванушкин мустанг действительно чем-то напоминал норовистого скакуна – такой же поджарый и длинноногий. Впечатления не портила и навешенная спереди низкая жатка. Матовым синим светом поблёскивали капот, высокие подкрылки, чуть отклонённая назад кабина, в стёклах которой всё пуще пламенела утренняя зорька. Мотор, у которого Иван хлопотал, готовясь к подвигу, даже весь в свежей краске –  ни пыли на нём, ни потёков горючки или смазки. Подготовились и впрямь, что надо. Даже избыточно, если иметь в виду краску на двигателе.

А вот и он – первый солнечный луч сквозь облака, запрудившие восход. Этот долгожданный товарищ всё-таки прорвался, упал косо на синие деревья и побежал к горизонту, вперёд, на запад. Вот он спрятался  ненадолго в терновом буераке, потом бодро перескочил через ещё одну лесополосу, стеной вставшую на пути, и помчал себе дальше по спеющему полю – теплый, конечно, и светлый. В далёком селе – а слышно чётко – встрепенулась и грянула разноголосая увертюра начавшегося дня, в исполнении хора петухов без оркестра. И только после этого хлынула лавина солнечного огня. Она размыла тесные берега облаков и гигантским приливом света и тепла наконец захватила мир, только что казавшийся абсолютно необъятным и безнадёжно холодным.

– Новый, что ли, у тебя трактор? – Это я произнёс. Потому что требовалось что-то по-настоящему возвышенное сказать в эти волнующие минуты.

Да и не давала покоя свежая краска на двигателе. Зачем же нужно было красить его, в пыльную-то страду? Прямо как траву в армии перед приездом какого-нибудь генерала из штаба. Кого впечатляли? Под корреспондентов чистились-блистились?! Может и вправду для Генералова, но только своего? Или на самом деле настолько развитым оказалось внутреннее чувство красоты у наших механизаторов?! В таком случае, действительно поистине безбрежен и богат оказался внутренний мир советского человека! Оттого Запад так и злится на него. Ой, не напрасно он так делает! Чувствует, собака, как отстаёт.

– Да где там новый! Третий сезон ходит. А что – хорош? Считай, весь в хозяина. – Скромно заметил Курилов, слегка бронзовеющий в лучах встающего дня. – Мы с ним друг дружку не подводим… Ну-ка, поберегись! – Иван с богатырским уханьем дёрнул за шнур. Короткой пулемётной очередью простучал пускач и, словно проснувшись, глухо и невнятно, но потом всё чаще и ровней, по-танковому зарокотал дизель.

– Физкультпривет ранним пташкам! – Это рядом с трактором остановилась председательская «двадцатьчетвёрка».

Вылезли Лукич и с ним ещё кто-то в туристическом комбинезоне и тёмном берете, похожем на пробковый колониальный шлем. Естественно, корреспондент, но только теперь, наверное, из самой «Правды». Могу поспорить, с утра пораньше обработанный угодником Трифоном, уж больно сиял тот важный белый человек из самой всевышней метрополии. За «волгой» командующего махновской атакующей россыпью подкатывали к тракторам и комбайнам мотоциклы с механизаторами –  сплошь чубатыми и воинственными. Как там поётся в советской народной песне? «Нам хлеба не надо – работу давай!» Так вот, работа или как там тебя, держись теперь!

– Что, герой, готов? – С приличествующей случаю торжественностью пожимая Ивану руку и оглядываясь на пробковый шлем за спиной, спросил председатель. – Ничего не забыл?

– Кажись, нет, всё в порядке. Разве что вот закусь… – Не мог Иван с любимым председателем без подначки разговаривать.

– Я тебе закушу, гляди мне! – Вздрогнул Генералов, косясь на важного «правдиста» в пробковом шлеме, равнодушно поджидающего рекорд сразу и прямо тут, оприходовать побыстрее, не сходя с места. Да ещё погрозил пальцем. – И завтрак, и обед в поле подвезут.

– Косы вот ещё надо с собой прихватить запасные. Нашёл, Павел Григорьевич? – Все обернулись к подошедшему механику бригады.

– А чего их искать – здесь они, на складе.

– Так давай их сюда!

– Чего с ними таскаться по полям? Сказал, подвезу, когда надо будет, значит, подвезу. Не сомневайся, глаз с тебя не спустим. Минуты не простоишь, как заменим тебе, что хочешь. Даже самое дорогое.

– Гляди. Задержишь – мы с председателем на пару тебе голову свернём набок. Понял?! – Вот как, оказывается, без шуток, говорят с инженерами настоящие передовики производства. – Так и станешь ходить! Ладно, поехал я. Как в загонку войду – засекайте время.

Застучали, захрапели первыми, холодными, оборотами, взрычали потом на всякие-разные басы и баритоны двигатели соседних машин. Тучей взвились над полевым станом, круто пошли в почти безоблачное, поголубевшее небо две эскадрильи местных сизарей в воробьином исполнении. День и в самом деле выдавался отменный. Генералов похлопал Ивана по боевому плечу. Мустанг рекордсмена, задрав над землёй пустую, без привычного мотовила жатку, взревел мотором. Уборочный агрегат, слегка покачиваясь на ходу, в крутом вираже вывернул на полевую дорогу, а затем покатил напрямик через скошенный луг. Явно куда-то наособицу. Высунувшись из кабины, Иван издалека махнул мне рукой. Ветер принёс сакраментальное: