Наполеон Бонапарт

⁴) Там же, II, 400. (Письмо, 17 января 1811).— В минуты просветления Наполеон сознает это и сам: сравните Pelet de la Loz`ere, Opinions de Napol'eon au Conseil d'E tat, p. 15: «Все это будет тянуться, пока я жив; мой сын должен будет считать себя счастливым, если ему останется 40,000 франков годового доходам. — (De S'egur, Histoire et M'emoires

III, 155): «Сколько раз в то время (1811) он высказывал опасение, что его империя раздавит его наследника!» — «Бедное дитя, — говорил он, глядя на короля Римского, — сколько запутанных дел я тебе оставлю!» — «С самого начала у него бывали минуты, когда он судил о себе беспристрастно и предвидел конечный результат своего появления в истории: «Гуляя по острову Тополей, Первый Консул остановился перед могилой Ж.-Ж. Руссо и

101

Да и во Франции, около этого времени, его собственные слуги начинают уже понимать, что империя его не только пожизненна и прекратится с его смертью, более того, что она эфемерна и продлится даже меньше, чем его жизнь: потому что он постоянно надстраивает свое здание, и чем оно выше возносится, тем более теряет в своей прочности и устойчивости. «Император помешался, — говорит Декрэ Мармону, — окончательно помешался; из-за него мы все полетим кувырком, все, сколько нас есть, все это кончится ужаснейшей катастрофой ¹) ». Действительно, он и силой и обманом толкает Францию в пропасть, зная прекрасно, что он ее обманывает, все более злоупотребляя ее доверием по мере того, как его воля и его ошибки из года в год создают все большее разногласие между его личными интересами, как он их сам понимает, и интересами общественными.

При заключении Люневильского мира и перед нарушением Амьенскаго это разногласие уже дает себя чувствовать ²). В Пресбурге оно обнаруживается яснее, и становится уже вполне очевидным при заключении Тильзитскаго мира. Оно резко определяется после изгнания испанских Бурбонов и переходить в чудовищную и скандальную историю в 1812 г., в момент войны с Россией. Эту войну Наполеон и сам признает противоречащей интересам Франции ³) и все-таки затевает ее. Впоследствии, на острове св. Елены, на словах он как будто чувствует себя глубоко растроганным, при мысли об этом милом французском народе, который он так любил ⁴)». На деле же он любит его, как всадник своего коня. Если он холит его и украшает, если он выезжает его, ласкает и

__________

сказал: «Для спокойствия Франции было бы лучше, если бы этот человек никогда не существовал. — Почему же, гражданин-консул? — Потому что это он подготовил революцию. — Мне казалось, что вам-то уж нечего жаловаться на революцию. — Подождите, будущее покажет, не лучше ли было бы для всеобщего мира, если бы ни Руссо, ни я никогда не существовали». — И он мечтательно продолжал свою прогулку». —

Stanislas Girardin, Journal et M'emoires, III, Visite du Premier Consul `a d'Ermenonville.

¹) Marmont, M'emoires, III, 337. (По возвращении после Ваграма).

²) О зачатках этого разлада, см. Armand Lef`evre, Histoire des Cabinets de

Г Europe, 4 vol.

³) Correspondance de Napol'eon I-er (

Письмо королю Вюртембергскому, 2 апреля 1811).

⁴) Завещание 25 апреля 1821 г. «Я хотел бы, чтобы прах мой покоился на берегах Сены, среди французского народа, который я так любил».

102