Наполеон. Изгнание из Москвы

Бургойнь и его товарищ спустились в погреб пекарни, где они обнаружили спавших пекарей и семь белых караваев, лежавших в корзине. При помощи генерал-майора они вытащили весь хлеб, и, после того как скрылись, офицера едва не убили проснувшиеся пекари.

После этого инцидента Бургойнь, долго препираясь, обменял у двух евреев золото на русские деньги. Сержант заключил эту сделку, зайдя в дом к евреям за обещанным кофе с молоком, но его напоили чуть ли не отравой, что довело Бургойня до приступа колик. Когда он наконец заснул, хлеб у него украли, но сержанту вновь повезло: ему удалось купить некоторое количество риса, который пришелся очень кстати по дороге на Ковно.

Состояние Бургойня теперь ухудшилось. В дополнение к коликам он обморозил ногу и палец на правой руке. Сержант сделал себе импровизированный ботинок из овчины и после этого двинулся вслед за колонной отступавших. За ними шел арьергард Нея, разросшийся до 300 солдат и офицеров. Между русскими и французами теперь были только они. Не успев отойти далеко от города, последние из отступавших попали в серьезные неприятности. Колонна казаков и русских кирасир стремительно ворвалась между ними и арьергардом, после чего Бургойнь вместе с несколькими гессенцами (возможно, это были уцелевшие солдаты из полка Ройдира) оказались втянутыми в кровавую потасовку, развернувшуюся на высотке. Бургойнь спасся благодаря тому, что нырнул под повозку, гессенцев же изрубили на куски.

Именно здесь сержант стал свидетелем удивительного поединка между одним из своих старых друзей, гвардейцем по имени Добентон, и пьяным русским кирасиром, закончившимся смертью последнего, невзирая на тот факт, что французу сильно мешал сидевший у него на плечах полковой пес Мутон.

Мутон, бывший полковой пес с 1808 года (похождения которого за последние четыре года могли бы лечь в основу отдельной героической саги), отморозил лапы, и Добентон, охотно рискнувший своей жизнью, чтобы спасти животное, посадил пса себе на плечи, привязав его к ранцу! В поединке со всадником пес увлек Добентона на землю и получил немало ударов саблей, предназначавшихся его хозяину. Спрятавшемуся за повозкой Бургойню удалось с близкого расстояния застрелить кирасира, но другой солдат из отступавших подхватил лошадь, и Добен-тон погнался за ним, оставив пса на попечение сержанта.

Бургойнь оказался менее сентиментальным, чем его друг. Он оставил Мутона в повозке. Это все, что он мог сделать, так как должен был позаботиться о себе.

Уцелевшие в этой схватке были спасены подоспевшим арьергардом Нея, который, заслышав стрельбу, двинулся вперед с удвоенной скоростью. Русские исчезли, оставив после себя нескольких лошадей. Бургойнь написал об этом скором спасении: «Никогда в жизни я не забуду вид маршала, командующего в тот момент, его величественную позу, когда он стоял, повернувшись к врагам, и уверенность, которую он вселял в несчастных больных и раненых вокруг него. В этот момент он напоминал героя былых времен. В эти последние дни гибельного отступления он был спасителем для оставшихся в живых солдат армии».

Теперь колонна отступавших натолкнулась на еще одно роковое препятствие — покрытую льдом гору Понари, находившуюся на небольшом расстоянии западнее Вильно. Именно здесь окончили свое существование остатки обоза с императорскими сокровищами.

Ценность сокровищ, находившихся в обозе в тот момент, достигала почти 7 миллионов франков, большинство из них в золоте. Поразительно, что обоз удалось довезти так далеко, учитывая нехватку лошадей. Тем не менее ледяной подъем оказался для них последним испытанием. Как только лошади встали, солдаты всех званий начали бешеную борьбу за возможность немного обогатиться. Люди, которые с трудом могли идти, нагружали себя деньгами, позднее пытаясь менять пригоршни тяжелых пятифранковых монет на меньшее количество золотых монет большего достоинства. Но грабителей оказалось немного. Все, кроме этого меньшинства, справились с искушением поддаться алчности. Бургойнь имел при себе 800 франков золотыми монетами и 100 пятифранковыми монетами, но его более беспокоило собственное нездоровье, голод и кишащая паразитами нательная рубаха. Ему опять повезло, когда он нашел коробку с двумя шляпами (которые он променял на стакан вина) и дорожный сундук с тремя новыми рубахами.

Человек, который дал ему вина в обмен на шляпы, был его старым товарищем, недавно получившим свое звание офицера. Бургойнь встретил его, когда тот шел против потока беглецов, пытаясь присоединиться к армии. Бургойнь сказал ему, что армии больше не существует, а Принье осведомился о причинах стрельбы, которую слышал дальше по дороге. Сержант ответил, что это арьергард Нея. «Ну, тогда я присоединюсь к арьергарду!» — сказал Принье и заспешил по дороге в сторону Вильно.