Напоминание о нем

Я поднялся вместе с ней в квартиру, потому что не мог забрать у нее телефон, и она смотрела видео дома еще примерно час. Квартира была переполнена ее эмоциями. Она смеялась, плакала, была и счастлива, и печальна.

И я не знал, как мне получить телефон обратно. И даже не был уверен, что хочу этого.

Я пробыл в ее квартире так долго, что котенок заснул у меня на коленях. Я сидел на одном краю дивана, а Кенна на другом, и я смотрел, как она смотрит видео про Диэм, преисполненный гордости, словно отец, потому что знал, что Диэм здоровая, смешная, счастливая и развитая, и было приятно видеть, как Кенна понимает все это про свою дочь.

Но в то же самое время я чувствовал, что предаю двух самых важных в своей жизни людей. Если бы Патрик и Грейс узнали, где я сейчас и что я показываю Кенне видео ребенка, которого они вырастили, они, наверное, перестали бы со мной разговаривать. И мне было бы трудно их винить.

Из этой ситуации невозможно выйти так, чтобы я не чувствовал, что кого-то предаю. Я предавал Кенну, удерживая от нее Диэм. Я предавал Грейс и Патрика, давая Кенне взглянуть на Диэм. Я предавал даже Скотти, хотя еще толком не понимал, как именно. Мне только еще предстоит понять, откуда берется это чувство вины.

– Она такая счастливая, – сказала Кенна.

Я кивнул.

– Да. Она очень счастлива.

Подняв на меня глаза, Кенна вытерла их мятой салфеткой, которую я дал ей еще в машине.

– Она когда-нибудь спрашивала обо мне?

– Не специально, но она начинает интересоваться, откуда она взялась. На прошлой неделе она спрашивала, выросла она на дереве или вылупилась из яйца.

Кенна улыбнулась.

– Она еще слишком мала, чтобы понимать, как устроена семья. У нее есть я, Грейс и Патрик, и пока я не думаю, что она ощущает, что кого-то не хватает. Не знаю, то ли это, что ты хочешь услышать. Но это то, что есть.

Кенна покачала головой.

– Все нормально. На самом деле я рада, что она не знает, что меня нет в ее жизни. – Она посмотрела еще одно видео и неохотно вернула мне телефон. Встала с дивана и ушла в ванную. – Пожалуйста, не уходи пока.

Я кивнул, заверяя ее, что никуда не уйду. Когда она закрыла дверь ванной, я снял с колен котенка и встал. Мне надо было что-нибудь выпить. После двух последних часов я чувствовал себя обезвоженным, хотя плакал не я, а Кенна.

Я открыл ее холодильник, но он оказался пуст. Вообще. Я открыл морозилку, и там тоже было пусто.

Когда она вышла из ванной, я просматривал ее пустые полки. Они были так же пусты, как и вся квартира.

– Извини. У меня пока ничего нет. – Казалось, она испытывала неловкость. – Просто… Я потратила все, что было, на переезд сюда. Мне скоро заплатят, и я постепенно собираюсь переехать куда-нибудь получше, и купить телефон, и…

Я поднял руку, понимая, что она решила, будто я ее осуждаю. Думаю, что она не способна позаботиться о себе. Или о Диэм.

– Кенна, все нормально. Я восхищаюсь твоей решимостью переехать сюда, но ты должна что-то есть. – Я сунул телефон в карман и указал на дверь. – Пошли. Я угощу тебя ужином.

21

Кенна

Диэм похожа на меня. У нас одинаковые волосы, одинаковые глаза. У нее даже такие же тонкие пальцы, как у меня.

Я рада, что у нее улыбка и смех Скотти. Я смотрела видео с ней, и у меня возникало ощущение, что оживают новые воспоминания о нашей со Скотти истории. Прошло столько времени, и у меня в тюрьме не было его фотографий, и я уже начала забывать, как он выглядел. Но я увидела его в ней и благодарна за это.

Я порадовалась тому, что, когда Грейс с Патриком смотрят на Диэм, они могут видеть в ней сходство со своим сыном. Я всегда волновалась, что, если она растет очень похожей на меня, они могут не видеть в ней Скотти.

Я думала, что, увидев ее наконец, я почувствую себя по-другому. Надеялась, что у меня появится чувство какой-то завершенности, но получилось так, словно кто-то расчесал старую рану. Я думала, если я увижу, что она счастлива, то и сама стану счастливее, но мне стало только еще грустнее, хоть это и эгоистично.

Совсем не трудно любить ребенка, которого ты родила, даже если ты никогда его не видела. Но очень трудно, наконец увидев, как он выглядит, говорит, и вообще увидев, ожидать, что ты теперь сможешь просто так повернуться и уйти.

А это именно то, чего они все от меня ждали. То, чего они от меня хотели.

При этой мысли мне показалось, что мой желудок набит тугими веревками, затянутыми в узлы, и все они вот-вот порвутся.

Леджер прав, мне нужна еда. Но вот я сижу тут с этой едой, а могу только одно – думать о последних двух часах. И я не знаю, получится ли у меня проглотить хоть что-то. Меня мутит, я измотана, переполнена адреналином и эмоциями.

Леджер проехал мимо закусочной и заказал нам бургеры навынос. Мы сидели в его машине на парковке у парка и ели.

Я понимала, что он не хочет водить меня ни в какие общественные места. Если его увидят со мной, наверное, бабушка и дед Диэм не смогут хорошо отнестись к этому. Не то чтобы в этом городе жило много моих знакомых, но все же достаточно людей могли бы меня узнать.