Напряжение на высоте

Как и от двух десятков теней прежних императоров, окруживших князя Черниговского.

Князь взвизгнул не своим голосом, подал Силу в перстень на пальце и буквально впрыгнул в ближайшую тень, на мгновение опередив движение призрачных рук, желавших вцепиться ему в горло…

Вывалился он в полумрак гостиничного номера – в собственной комнате, тщательно зашторенной и затененной.

– Князь? – взволнованно окликнул его порученец, поспешно отходя от окна. – Что с вами, князь?! – кинулся он помогать.

– Отстань, – оттолкнул его Черниговский, поднимаясь самостоятельно и одурело потряхивая головой.

Руку тронуло холодком – то перстень, отработав свое через дворцовые защиты, распался в пыль.

– В гостинице все спокойно? – Не удержавшись на давших слабину ногах, Черниговский привалился к стене с ощущением пустоты в голове и бездны вместо живота.

– Внутри – да. Находимся на усиленном режиме, – бодро рапортовали ему. – На улице какое-то шевеление, но Игнат Валентинович сказал, что защиту держит.

Гарантии одного из клановых «виртуозов» успокаивали… Могли бы успокоить… Да, могли бы: например, вчера…

– Что? Что на улице? – глухо произнес князь.

– Там эти восточные люди, в белом и золото́м. Смотрят, не атакуют. Да и вокруг – Москва, – пожал порученец плечами.

Князь закрыл глаза, пытаясь подавить возникший по всему телу тремор.

– Тебе кольцо выдали? На случай неприятностей? – сглотнув, произнес князь.

– Да, господин! Неотлучно с собой ношу. Инструктаж прошел.

– Дай его сюда. Проверю заряд, – закрыл глаза князь и вытянул руку.

– Спасибо, господин! – замешкавшись на секунду, с огромным почтением вручили ему в ладонь перстень.

Черниговский быстро надел его на палец и подал Силу. Чтобы через мгновение вывалиться на мраморные плиты родового дворца в Чернигове.

Родной дом встречал его теплом и не торопился встречать осень. Слышался звук близкого фонтана. Где-то рядом звонко звенел детский смех.

Закрыв голову руками, Черниговский дико и по-звериному взвыл.

Глава 29

Общеизвестно, что самые дурно пахнущие вещи происходят в тени грандиозных событий, к которым приковано все внимание. Вот и сейчас князь Давыдов тайком надевал сапоги на портянки недельной давности за спинами напрягшихся князей, готовых к кровавой свалке.

– Хоть эти не ушли от меня на чужих ногах… – буркнул гусар, натягивая голенища поверх узких форменных брюк-чакчир.

Князья все еще возвышались над столом – почти три десятка обозленных супротив шести. Шестеро, мягко говоря, были тому совершенно не рады, однако продолжали стоять, потому как оставался шанс, что князь Черниговский вернется с императором об руку и рассадит всех по местам. Но вместо того у стены за спиной легонько хлопнул потревоженный воздух, замещая объем пространства внезапно исчезнувшей свиты Черниговских. И вот тогда-то настало время для неловких улыбок, отведенных в сторону взглядов и попытки шестерых рассесться обратно.

– Стоять! – гаркнул Мстиславский.

– Ну что же вы, князь… – примирительно вставил слово князь Долгорукий, тоже стоявший на ногах. – Вина этих господ неочевидна и не доказана.

За что удостоился благодарных взглядов. Ненадолго.

– А пока она не доказана, уместны только обеспечительные меры, – мягко завернул говоривший. – Предлагаю взять имущество этих господ на хранение.

– За что?! – вскинулся Шемякин. – За то, что стояли подле?! Шуйский, не твоего ли внука беззаконно обвиняли в том же?!

– Твой друг обвинял, – тяжелым взглядом смотрел на него князь. – А ты ему потворствовал.

– Я ратовал за справедливое разбирательство! Есть его правда – значит, он прав. Есть твоя правда – так честь тебе и хвала!

– Так заговорил, значит… – хмыкнул Шуйский.

– А нас губить за что? – дрожал губами князь Шемякин. – За незнание? За радение чужой беде и человеколюбие? Люди!!! А не вы ли пожимали руку князю Черниговскому, не вы ли обнимали его часом ранее? – обернулся он к сидящим князьям. – Что теперь, всех губить, кто рядом был?

– Не губить, – прицениваясь, смотрел на него Юсупов, – гарантировать исполнение приговора, если таковой будет. Мы же за правду, против кривды. Как и ты. Будет твоя правда – честь тебе и хвала. А до того средства, которые пострадавшим пойти могут, мы с братьями от трат побережем.

– Так пусть будет расследование, которому я подчинюсь! Но дом и достояние мое до суда трогать не позволю! – упрямо стоял на своем князь Шемякин.

И пять голосов стоящих подле него поддержали его мрачным одобрительным хором.

Хотя тридцати князьям их несогласие было не особо интересно – разорить Чернигов и княжество на такую толпу будет мало, а вот если взять шесть уделов, да поделить на всех – тогда горе по погибшим родичам, быть может, и отступит на мгновение…

– И тут нужен суд да расследование! – хлопнув ладонью по колену, невольно оттянул на себя внимание Давыдов. – Эка я вовремя сподобился, господа! Разрешите представить достойного человека для этого ответственного дела! – повел он рукой в сторону колонн, где на границе свит Панкратова и Юсупова, стараясь выглядеть независимо, до того перетаптывался Еремеев, сейчас резко побледневший.