Напряжение сходится

— Господа! — возвысился над столом Юсупов, поднимая новую рюмку. — В знак этого важного для меня события я хотел бы выразить вам искреннее уважение.

Князья уже заочно одобрили тост дружеским ворчанием и хотели подкрепить его выпивкой — тем более что горячительного на стол выставили много, но Юсупов жестом удержал их.

— Я хотел бы, чтобы не было более вражды между нашими семьями, — торжественно продолжил он, — хотел бы назвать вас братьями и идти с вами бок о бок.

Князья тоже в детстве верили в сказки… но из вежливости кивали. Уж больно много меж родами было конфликтов и нерешенных, в том числе самых болезненных — финансовых, проблем.

— Поэтому с сего дня род Юсуповых полностью уходит из Южно-Африканской метрополии в пользу рода Панкратовых. Я дарю железнодорожный путь до одесских портов тебе, мой друг, — качнул он рюмкой в сторону Долгорукого. — Я знаю, как давно ты о нем мечтал. Яков Савельевич — тебе, от всего сердца, половину причалов во Владивостоке.

Яков Савельевич пристально посмотрел на рюмку, явно сомневаясь в нетоксичности ее содержимого. Потому что в реальности таких подарков не бывает.

— Шуйским — в знак искреннего желания примириться, город Казань. Разумеется, мы полностью прекращаем все учения артиллерии у ваших границ. Давыдов, мой старый товарищ!..

— Я здесь!

— Игорный дом «Астория» в Москве с сего дня — твой, и покрыты все долги за этот год.

— Отец родной!.. — растроганно произнес Василий.

— Это все — подарки. Мне не нужно ничего взамен, — торжественно заверил Юсупов. — Все для того, чтобы вы приняли истинность следующего подарка.

Князья притихли, глядя на него, как кот смотрит на человека, у которого точно есть колбаса.

Правда, коты были из той породы, что сами могут свалить человека и отнять у него все. Но и человек был из числа тех, кто запросто делает колбасу из такой наглой кошатины.

— Я предлагаю вам участие в строительстве канала из Каспийского моря в Персидский залив, — самым серьезным тоном произнес Юсупов.

— Кто же нам позволит?.. — озадаченно произнес Галицкий.

Словно ожидая возражений на свою фразу.

— Вам, кажется, надо улетать? — вежливо поинтересовался Панкратов, даже чуть подвинувшись, чтобы Галицкому было проще покинуть застолье.

— Нет-нет, там совершеннейшие мелочи… — отмахнулся тот, вновь с интересом прислушиваясь к беседе за столом.

— Османам это точно не понравится. — прокомментировал Долгорукий.

— А где османы — там Англия, — поддакнул Шуйский.

— Повоевать придется, — пожал плечами князь. — Когда это хлеб доставался нам без труда? Куда важнее, что есть принципиальное согласие персов.

Вернее, тех полудиких племен, которые контролировали территорию после развала огромной империи.

— Сколько они хотят?

— Наша с персами доля будет пятьдесят процентов. Остальное ваше. Честно ли, братья?

Князья переглянулись — понятно, что от тех пятидесяти персам может вообще достаться только большое человеческое спасибо, но это дело Юсуповых. Им же — по десять процентов стоимости и прибыли от канала, который построить, имея выход ко всем стихиям, не составит особого труда. Повозиться, конечно, придется. Но куда более придется повоевать — однако к этому привыкла каждая из семей, представленных присутствующими здесь. Да и враги будут вполне привычные, к тому же — на чужой земле.

— Честно! — гаркнули пять луженых глоток.

— А мы можем пригодиться?.. — неуверенно подал голос Еремеев.

— Конечно! Водку неси!

Скрепление нового военного союза еще никогда не происходило на трезвую голову, тем более такого — крупнейшего за последние три десятилетия.

Впрочем, Еремеевым все-таки достался один свадебный процент от будущего канала, что в перспективе мог сделать род богатейшим на своем уровне. Правда, он уже был не беден — если собрать то, что валялось на траве у дома и слегка мокло под накрапывающим осенним дождиком.

— А что дарить-то молодым? — пробило на философию от такого зрелища Галицкого.

Потому что деньги у молодых уж точно есть.

— Ну, мы не обидим! — гордо расправил плечи Еремеев.

— Курортный городок подарю, где-нибудь на юге… — добродушно произнес Юсупов.

И плечи Еремеева поникли. На ум теперь приходило только постельное белье.

— …там, как всегда, коррупция и бардак, вот пусть наводят порядок и развлекаются. Правнуков мне делают…

— Дело хорошее, — кивнул Долгорукий, налегая на горячее.

— Завод подарю, — чтобы не отставать, произнес Еремеев. — Крупный, машиностроительный…

— Машиностроительный — не надо! — поднял руку Шуйский. — Если он начнет коллекционировать и их тоже, всем нам будет плохо.

Рядом согласно покивал головой Долгорукий.

— Простите?.. — не понял Еремеев.

— Вы ему лучше молокозавод какой подарите.

— Вот, отличный подарок, — поддержал его Сергей Дмитриевич. — Сам бы так поступил, но поздно. И Яков Савельевич тоже не может.

— Это еще почему? — заинтересовался Галицкий.

— Так ваши молокозаводы он уже год назад как скупил. Мои — пять лет назад. У Юсуповых — два года назад.

— У нас продуктовая безопасность! — возразил тот, пусть и без особого возмущения. — Независимые поставщики!