Напряжение сходится

Пятеро князей, не сговариваясь, сели по одну сторону стола. Еремеев же оказался напротив мрачно глядящего на него князя Долгорукого. Отдельно, особняком, с дальнего края стола слева устроились трое в красных бабочках.

— Сергей Олегович, — начал Долгорукий, — мы с вами не молоды, чтобы словами играть. Не люб вам наш жених — то бывает. Честно говоря, премерзкий юноша.

Рядом невольно кивнули Панкратов и Шуйский.

— Не наговаривайте, Сергей Михайлович — вполне достойный молодой человек!.. — возразил с возмущением Галицкий.

Трое глянули на него без всякого одобрения и будто даже отодвинулись на пару миллиметров.

— А вы, князь, с ним по какому поводу знакомы? — уточнил Панкратов.

— Сыну он посодействовал, — задумавшись над таким поведением окружающих, автоматически ответил Яков Савельевич.

— Значит, знакомы с ним только мы трое.

— А Самойлов не из гусар?.. — для порядка уточнил Давыдов, не понимая, отодвигаться ему от Галицкого или примкнуть к нему.

— Из первостатейных сволочей он, — не сдержался Еремеев.

— Называли меня и так, милые господа! Но это не отменяет мой вопрос!

— Василий, угомонись!..

— Сергей Олегович, — вернулся к беседе старый князь, — давайте подойдем к вопросу как деловые люди. Есть традиции, благодаря которым мы у вас в доме. Согласно этим традициям, вы вправе отказать и нам и жениху, но это было бы крайне нежелательно. Это ваше право, — поднял он ладонь, — тем не менее нам еще никто не смел отказывать.

— Никто не отказывал Давыдовым!..

— Василий, попей водички. — Шуйский самолично придвинул к себе графин.

Но жидкость в стакан полилась быстрее, чем он его открыл — будучи наполненной из фляжки гусара его же рукой.

— В общем, Сергей Олегович… я бы попросил вас сделать так, чтобы ваш отказ не бросил тень на сватов и не создал проблем и вам, — мягко пригрозил ему князь.

— И каким же образом вы это видите?

— Назначьте неподъемный выкуп, — всплеснул руками Долгорукий. — Всего дел! Не поднимет его жених — так кто ему судья? Мы же свои дела, считайте, выполнили с достоинством и в полной мере.

Идея Еремееву не то чтобы очень понравилась — он вообще не хотел вести никаких разговоров на этот счет. А так, выходит, что согласие отца он дает, но с условием выкупа невесты. Но и гнать взашей великих князей — это как-то уж слишком вредно для собственного здоровья. Уж больно мстительный характер у каждого из них. Да и к тому же — не этого ли жесткого отказа ждет, развлекаясь, сам Самойлов? Не станут Юсуповы связываться с семьей тех, кто оскорбил аж пятерых сиятельств, и никакие общие финансовые проекты тут точно не спасут — мало ли по стране промышленных предприятий и владеющих ими семей? Точно! Вот подлец ведь как помыслил — даже отказ будет в его пользу!..

— Сергей Михайлович, преклоняюсь перед вашей мудростью, — чуть склонил голову Еремеев.

Перед природным князем — не зазорно.

— Итак, согласие отца у сватов есть, верно?

— С назначением выкупа за кровинку мою, — впервые улыбнулся Сергей Олегович.

— Каким будет выкуп? — расслабившись, отклонился на высокую спинку стула Долгорукий.

— Пусть будет миллиард… нет, десять миллиардов рублей. Сегодня же, до обеда, — со спокойной совестью обозначил условие Еремеев.

— Отец, девяносто седьмой год выпуска! — возмутился Давыдов. — Да тут гарем мож… — подавился он рукавом офицерского мундира, которым тут же занюхал недавно выпитую стопку.

— Мы согласны, — подытожил старый князь.

— Ну наконец-то… — выдохнул Галицкий, вновь взглянув на часы. — Неприятно, безусловно, но на самолет еще успеваю.

— Рад был вас всех видеть, — поднялся Еремеев, пожимая руки вставшему Долгорукому и Галицкому. — Господа? — недоуменно обратился он к отчего-то спокойно сидевшим Панкратову и Шуйскому.

— Десять миллиардов рублей, — произнес Панкратов, глядя на трех молодых людей с красными бабочками на углу стола, — окончательная цена выкупа.

От его голоса отчего-то замерли все. А вот один из ребят — тот, что со шрамом возле глаза, неторопливым движением достал сотовый телефон из внутреннего кармана пиджака. Не торопясь выбрал номер для звонка, дождался ответа и проговорил бесцветным голосом, свойственным бухгалтерам и киллерам:

— Димка, шесть КамАЗов к воротам. Остальные — на базу.

— Милая шутка, — чуть напряженным голосом в абсолютной тишине произнес Еремеев.

— Господа, — поднял на князей взгляд юноша со шрамом, — могу ли я просить вас организовать проезд для грузовиков?

Князья дружно закивали и принялись вызванивать свою свиту. И только Шуйский спокойно попивал из стакана, да Давыдов разочарованно хлебал из своего, с укоризной косясь на товарища, прекрасно понимая, откуда у него там вода и куда и к кому делась иная жидкость.

— Ворота откроете? — обратились к Еремееву.

А тот стоял, не понимая — происходит ли это взаправду с ним, или это все горячечный бред. Потому что такие деньги не могли появиться сразу и наличными.

— Сергей Олегович? — обратился к нему Панкратов. — Ворота…

— Да… конечно, — нервно кивнув, сделал распоряжения аристократ.