Напряжение сходится

Для одаренных-преступников есть одаренные-полицейские; для одаренных-мятежников — одаренные-каратели, а благородную кровь потерявшего берега аристократа должна успокоить собственная родня, либо их всех придет и вырежет кто-то более могущественный или многочисленный. Впрочем, равные по Силе могут перелаиваться вечно. Но ни в одном сценарии общественных взаимоотношений не было места блокиратору.

Кроме тех редких случаев, когда свидетелей не должно остаться. Или в самом скором времени должны умереть исполнители, так и не рассказав о заказчиках, вручивших им в руки запретный артефакт. В мире было немало «одноразовых людей», так сильно жаждущих умереть за клан, что иногда им это великодушно позволяли сделать.

Одним словом, никакие погоны и форма не могут оправдать применивших блокиратор. А мотивы именно этих «одноразовых» — коли уж они с Дейю все еще живы, а вокруг клубится явная отрава, — прозрачны. Кому-то они нужны живыми, но в другом месте. Сожаления же о судьбах неудачливых похитителей не было ни малейшего.

Работа блокиратора никак не ощущается простыми людьми. Для одаренных же чувство от его активации похоже на первые секунды после выхода из воды — отступают приятные легкость и свобода движения, на коже появляется ощущение капелек воды, сдуваемых резким ветром, и становится зябко. Но совсем скоро никаких чувств более не останется — равно как и доступа к Силе. Тогда-то первой волной подступит паника, вместе с ощущением беспомощности и слабости. Панические попытки дозваться до Силы Крови провалятся — для этого тоже нужна толика Силы, которой нет. Нет ее и для обращения к артефактам — работают только те из них, которые не надо включать. Например, защитный браслет на руке Инки, белые полосы индикатора на котором стремительно желтели от клубившейся вокруг отравы, отражая, что времени осталось совсем мало.

Но Инка успеет. Не драться, вовсе нет — что такое две девушки килограмм по пятьдесят против мужчин в два раза тяжелее… Мало какое бойцовское мастерство поможет при такой разнице весовых категорий — да и не учили ее оставлять врага живым, а все современные боевые искусства основаны именно на этом. И даже не бежать — в выломанный дверной проем мимо напружиненных и настороженных людей в форме не прорваться, а за спиной — комната с закрытым окном на десятом этаже.

Она успеет позвать. Не голосом — хотя блокиратор и не в силах заблокировать мышцы горла, равно как способности мыслить, двигаться и дышать.

Аймара позовет тем самым способом, из-за которого в детстве у ее кроватки собирались в горку камни, чтобы юной принцессе было проще спуститься вниз; благодаря которому отступил обратно в чащобу побитый речным окатышем голодный ягуар, выследивший одиноко гулявшую девчонку; и благодаря которому сдохнут эти двое.

За те мгновения, что отделяют бездну размышлений от реальности, с виду мало что изменилось. Прямоугольник прихожей в три на пять метров по-прежнему освещался лампой дневного света; бледно смотрелись обои с ненавязчивым бежевым орнаментом; сквозило холодом из подъезда сквозь проем выбитой двери. Но кое-что, просто произнесенное вслух, меняло решительно все:

— Все чисто, Аймара. Вали их.

Препятствий более не было, как и нарушения клятвы, сковывающей разум и дух.

— Хорошо, — коротко кивнула Инка, со всей силой и предвкушением потянувшись с призывом к небесам, закрытым бетонными плитами.

Главное, что оно там было — удивительно живое для большого города, разное в каждой его точке: ненастное и чистое, всех оттенков закатного цвета, представшее перед ее глазами в воспоминаниях о сегодняшнем и прошедшем днях. И не подвластное никаким блокираторам мира.

Отражая истовый порыв души, распахнулись в сторону руки, а из горла во все дыхание легких вырвалась чистая и высокая нота…

— Заткнись! — мотнул голову удар, и Инка упала на пол, схватившись ладонью за левую щеку.

Рядом упрямо и напряженно смотрела на нее Дейю, пытаясь найти какой-то ответ в отрешенном и усталом взгляде.

Родные Анды все же слишком далеко… а небо — совсем чужое….

— Проводка ни к черту, — цокнул старший, глядя, как из розетки в стене и цоколя люстры с шипением защелкали электрические разряды.

Но это Небо тоже может слышать.

Инка резко перехватила дернувшуюся было Дейю, замыслившую воткнуть заколку в ботинок ближнего к ней злодея. Затем и вовсе сильным движением прижала ее к себе, спасая в объятии.

Потому что в следующую секунду стены прихожей буквально взорвались, нашпиговывая мелкими и крупными обломками всех, кого угораздило быть выше лежавшей Инки.

Камни — гранит и щебень, вложенные в железобетонные конструкции при их изготовлении, а некогда тоже бывшие частью гор, хлестнули по врагу, ломая кости и пробивая одежду, снося в сторону и погребая под массой бетонных обломков. Воздух наполнился плотной белесой пылью и едкой вонью сгоревшей проводки, но не было атмосферы приятнее и свободнее для тех, кто десятком секунд ранее не распоряжался своей судьбой.