Напряжение сходится

— Занимаемая должность?

— Стоящий на вершине пирамиды черепов.

— Думаю, достаточно, — чуть нервно прервал их консул, аккуратно перехватив ручку и бумагу. — Остальное мы заполним сами. От вас требуются только две подписи, где галочка, на последней странице, — передвинул он бумагу к Олланте.

— Что тут написано? — хмыкнул старик, глядя на незнакомые буквы и слова.

— Что вы несете ответственность за сообщение ложных сведений, — махнул рукой, обозначая пустяк, Алмаз Семенович.

А вот Олланта всерьез озадачился:

— У меня есть еще должность почетного палача. Это следует записать?

— Не стоит беспокоиться, одной указанной вполне достаточно! — горячо заверил его дипломат.

Олланта пожал плечами и подписался размашисто, на пол-листа, — не желая уступать его визави, изобразившему подпись, смахивающую на букву Z с чертой посередине.

— Был рад встрече, — осторожно забрали у него бумаги и поместили в портфель.

Книга с законами империи так и осталась на столешнице.

Олланта в знак уважения поднялся вместе с ними на ноги и автоматически оглянулся на пространство зала за стеклом кабинета, с удовольствием отметив приближающегося к ним сына рядом с шагавшим сбоку высоким мужчиной — обладателем седой шевелюры и усов, в окружении богатой свиты, шедшей чуть позади.

Значит, сын также уладил свои вопросы. Только взгляд у Катари какой-то заторможенный…

— Всего наилучшего, — поклонился консул и вышел вместе со спутником из кабинета.

А в момент открытия двери из процессии отчетливо донесся звонкий голос переводчика, который все равно уступал внушительному тону герцога:

— …и картошечку с лучком на шкварки. Главное — не пережарить!

Катари заторможенно кивнул. А Олланта отчего-то забеспокоился.

Впрочем, почти сразу процессия замедлила шаг и остановилась, герцог пожал руку Катари и заторопился по своим делам.

Олланта не оскорбился таким невниманием к своей персоне — он равноценно проигнорировал встречу чуть ранее. Кроме того, двух великих Аймара на одного герцога все-таки будет многовато.

— Как прошла встреча? — поприветствовал патриарх сына и указал на диван напротив.

В комнату прошмыгнул переводчик генерала, но разговор все равно велся на родном диалекте, так что заново выставлять его за порог не было нужды.

— Отлично, — вновь механически кивнул Катари. — Подарки приняли и отнеслись со всем уважением. Теперь город Могилев — побратим Уанкайо.

— Прости, что?.. — недопонял Олланта.

— Братство городов, — словно тоже не понимая, но силясь понять, поднял на него взгляд Катари. — Культурные связи. Год Могилева в Андах. Год Уанкайо в Беларуси. Развитие туризма, проведение конференций.

— А-а… — покивал Олланта. — А что-нибудь более существенное?

— Еще нам в знак почтения с хорошей скидкой продали пять горнопроходческих машин, сорок комбайнов и две сотни тракторов, — медленно моргнул Катари.

— Очень интересно. Еще о чем вы говорили с герцогом? — ласково уточнил Олланта.

— Всемерная помощь с поисками Инки! — словно очнувшись (или вовремя почуяв грядущий разнос), резко выпрямился Катари и доложил по всей форме: — Нам передадут контакты ключевых людей герцогства в Москве, завязанных на сеть информаторов в различных сферах на территории империи. Любые наши запросы будут иметь высочайший приоритет.

— Ну хоть что-то… — проворчал патриарх клана. — Как ты вообще собирался доставить к нам эти машины и трактора?

Не говоря про невысказанный вопрос — зачем вообще их покупать за полмира от дома.

— Так морем! — возмутился сын.

— Каким морем?

— Тут же Европа! Тут везде — море, — пожал тот недоуменно плечами.

Олланта только горестно покачал головой.

— Как таможенные формальности? — чуть неловко уточнил глава клана.

— Не требуются, — буднично ответил Олланта. — Ныне мы почетные гости империи. Без права расследовать, но с правом ждать и наказать виновных.

Катари дисциплинированно промолчал, не став обсуждать решение старшего. Хотя настроение после таких новостей стало откровенно скверным.

— Нам откроют небо и помогут разместиться в Москве, — продолжил патриарх клана, после чего на английском с любопытством обратился к стоящему у дверей переводчику: — Вы не объясните, что случилось у вашего соседа?

— Разрешите включить новости? — после секундной заминки ответил юноша. — Это произошло вчера вечером, и с каждым часом добавляются новые подробности, — словно извиняясь, произнес он.

Но так было правильнее, чем узнать его личную точку зрения, и Олланта покровительственно кивнул.

Юноша извлек из кармашка за спинкой дивана пульт и переключил телевизор на канал с новостной передачей, сделав звук погромче. Выпуск новостей уже шел, и на экране демонстрировались руины и потемневшие белые стены в ансамбле сооружений, в которых вполне просвещенные Олланта и Катари с удивлением признали Московский Кремль.

— Там что, произошел переворот? — приподнял бровь Катари.

— Нет. Говорят, девушку, невесту некоего юноши похитили, и он ракетным ударом снес башню клана влиятельного чиновника, которого посчитал виновником.

— Почему какой-то мальчишка может это сделать, а мы нет? — холодно произнес Катари на родном языке.