Народный Пётр. Полное собрание анекдотов и сказаний о Петре Великом

которым поручена была в смотрение кунсткамера и которым велено было каждого смотрителя впускать, вещи те показывать и об них объяснять, сказал: «Павел Иванович, где твой ум? Ты судишь не право. По-твоему – намерение моё было бы бесполезно? Я хочу, чтоб люди смотрели и учились. Надлежит охотников приучать, подчивать и угощать, а не деньги с них брать». Потом, обратясь к Аряшину, о сём повеление давал, определяя на то особую сумму денег. Такое-то старание имел монарх сей о насаждении наук и знаний в государстве своём. Мило было ему видеть подданных своих, упражняющихся в науках и художествах, и такие-то люди были прямые друзья его, с которыми он просто и милостиво обходился. Ещё в царствование императрицы Анны Иоанновны знатные посетители в Кунсткамере угощаемы были кофеем, рюмкою венгерского и проч. Прмечание Я. Штелина.

Андрей Нартов. Достопамятные повествования и речи Петра Великого. Россию поднял на дыбы Т.2. М.: Молодая гвардия, 1987.

Русский кирпич не хуже голландского

При заложении адмиралтейства Пётр Первый выписал из Голдандии искусстных кирпичных мастеров, каменщиков и строителей мостов и мельниц и к ним на помощь дал своих подданных. Чрез несколько лет, Pyccкиe так хорошо научились работать, что более не нуждались в указании иностранцев. Однако же Пётр Первый оставил их на полном жалованьи до смерти.

Кирпичи и черепицы, сделанные по Голландскому образцу в половину обыкновенных, шли для построек адмиралтейства, кузниц, слесарен. Подзорный дворец между Калинкиным и Екатерингофом, летний дворец и другия строения так прочны, что ни один камень не вывалился в течение сотни лет, многие думали, будто бы Император для своих построек выписал черепицы и кирпич из Голландии.

От адмирала Ивана Лукьяновича Талызина,

Анекдоты и предания о Петре Великом, первом императоре земли русской и о его любви к государству. В трёх частях. Москва, 1900. Составитель Евстигнеев.

Нерадивый барчук и прилежный слуга

Пётр Великий, отсылая молодых людей за границу, имел в виду развитие промышленных сил России. Мореплавание, кораблестроение, архитектура, живопись, вот те науки, которыя старался Император водворить в своём отечестве и государстве.

Лондон, Тулон, Брест, Амстердам и другие города преимущественно были местами, куда делался маршрут для изучения искусств.

Те, которым было более нечему учиться, по возвращении в отечество, должны были являться к Государю, и он сам испытывал их познания, и по познаниям назначал их к должностям. Нерадивых, ленивцев и вообще ничего не знавших, передавал, как говорилось, в распоряжение главному придворному шуту Педрилле, который назначал их в работы, например: в истопники, дворники и прочие низшие должности или записывал в солдаты.

Однажды случилось следующее происшествие. При отправлении одного молодого человека из дворян за границу, с ним родители послали слугу. По окончании срока, когда молодой дворянин возвратился, Царь Пётр начал испытывать его в познаниях; молодой барич путался и вообще не удовлетворял желанию Государя, между тем слуга, тоже молодой человек, время от времени тихонько подсказывал и знаками помогал своему господину. Это не укрылось от прозорливаго Государя. Император, отстранив рукою молодого дворянина, подозвал служителя и задал ему несколько вопросов, служитель отвечал довольно верно; тогда Государь, оставшись совершенно довольным ответами, спросил:

– Где же ты всё это приобрёл?

– Где? Боярина учили, а я за стулом стоял, да перенимал.

– Молодец, из тебя будет прок, – сказал Государь, – теперь ты волен, и я тебе даю должность. А ты, – сказал Царь баричу, – отправляйся под команду Педрилла.

Анекдоты и предания о Петре Великом, первом императоре земли русской и о его любви к государству. В трёх частях. Москва, 1900. Составитель Евстигнеев.

Арап Петра Великого

Великий государь, восприяв от купели африканского арапа, наименовал его Авраамом и в память африканского же славного в ревности полководца Ганнибала дал ему сию самую фамилию.

Сей российский Ганнибал, между другими дарованиями, имел чрезвычайную чуткость, так что как бы он ни крепко спал, всегда на первый спрос просыпался и отвечал. Сия чуткость его была причиною, что монарх сделал его своим камердинером и повелевал ночью ложиться или в самой своей спальне, или подле оныя.