Народный Пётр. Полное собрание анекдотов и сказаний о Петре Великом

Великий государь в бытность свою в Астрахани, осматривая, между прочим, приезжих купцов лавки и анбары и расспрашивая каждого, откуда кто, давно ли продолжает там торги, хозяин ли кто или приказчик, заметил одного из них калмыка и узнал от него, что он принадлежит московскому гостю Евреинову и прозывается Сердюков. Ответы его на все вопросы монарха были остры и основательны. Его величество, полюбя его, велел ему придти к себе на другой день и к удовольствию своему приметил в нём не одну расторопность и познание в торговле, но и природную ещё склонность к механике. Сего довольно было для монарха, чтоб употребить таланты его в общую пользу.

По возвращении же своём в Москву великий государь призывает к себе Евреинова, спрашивает его, доволен ли он калмыком своим Сердюковым и с верностию ли он исправляет порученное ему. Евреинов отдает ему справедливость, и монарх изъявляет желание своё, чтоб он отпустил его, ибо, де, он мне надобен. Его величество записывает Сердюкова в новогородское купечество, поручает ему разные казённые комиссии и, наконец, вверяет ему Вышневолоцкие слюзы. И когда увидел, что он и сию важную для Петербурга должность исправил к удовольствию его, отдаёт ему слюзы оные в вечное владение, и снабдевает знатными привилегиями, которые и содержал он в исправнейшем состоянии к общему удовольствию, а паче проходящих слюзы оные, по самую смерть, и которые оставил в наследие и детям своим.

От г. Евреинова.

Анекдоты, касающиеся до государя императора Петра Великого, собранные Иваном Голиковым. Изд. третье, исправленное, дополненное и умноженное. М., 1807.

Сиделец в лавке, который стал сенатором

Будучи еще в молодых летах, до отправления своего в чужие края, Государь часто прогуливался по московским торговым лавкам. Заметив в Панском ряду одного проворного молодого сидельца, он вступил с ним в разговор. Узнав из разговоров его сметливость и сведав, что он разумеет немецкий, французский и польский языки, Государь спросил его: «И где, ты учился?» – «У отца», – отвечал сиделец. – «Кто ж твой отец?» – снова спросил его Государь. – «Посольского Приказа переводчик?» – «А кто твой хозяин?» – «Московский гость Евреинов».

Напоследок Монарх сказал: «Прикажи твоему хозяину, моим именем, чтоб он тебя рассчитал, возьми от него аттестат и приди ко мне с своим отцом, потому что ты мне нужен».

Из этого сидельца вышел славный Пётр Павлович Шафиров.

На третий день отец с сыном пришли к Государю, и сын поднёс Его Величеству данное ему от хозяина свидетельство о хорошем его поведении. Великий Государь определил его в Посольский Приказ и чрез короткое время сын заступил в Приказе место отца. Потом Государь взял его с собою в первое путешествие своё в чужие края и начал употреблять к важным делам, которые, к удовольствию Его Величества, исполнял он, как нельзя лучше; заслуги и дарования его доставили ему, наконец, достоинство вицеканцлерское, а потом сенаторское с чином Действительного Тайного Советника. К несчастью, этот муж, отличившийся своими заслугами и дарованиями, забыл себя до того, что в надежде на свою знатность и милость к себе Государя, начал делать разные законопротивные поступки, подвергшие его суду, строгостью которого был он приговорён к лишению чинов, имения и самой жизни. Государь подтвердил решение суда, но, уважая его заслуги, оставил ему жизнь.

Анекдоты о Петре Великом, выбранные из деяний сего монарха, описанных гг. Голиковым и Штелиным. Издание второе. Москва, 1848.

Пётр в роли пророка

Некто отставной мичман, будучи ещё ребенком, представлен был Петру в числе дворян, присланных на службу. Царь открыл ему лоб, взглянул ему в лицо и сказал:

– Ну! Этот плох. Однако записать его во флот. До мичманов, авось, дослужится.

Старик любил рассказывать этот анекдот и всегда прибавлял:

– Таков был пророк, что и в мичманы то попал я только при отставке!

Кривошлык М.Г. Исторические анекдоты из жизни русских замечательных людей. М.: Издательско-полиграфическая фирма «АНС-Принт» Ассоциации «Новый стиль», 1991.

Маменькин сынок

Государь имел не малую трудность довести городовых дворян своих до того, чтобы они добровольно отдавали детей своих в службу.

Одна дворянка вдова, быв принуждена строгостию указов разлучиться с считающимся в недорослях восемнадцатилетним любезным сынком своим, привезя его в Петербург, записала в Ингерманландский полк, в солдаты.