Ещё о распорядке жизни Петра
Все знатные персоны расписаны по дням, в которые после полудня его величества приезжает и веселится, называлась ассамблея: забавляются в карты и шахматы, и в тавлеи, тут и государыня с фамилиею присутствует, машкарадов, комедий и опер не бывало, а был машкарад в Петербурге и в Москве по замирении Шведского мира 1729 года на кораблях и шлюпках, на самем его величество был на корабле в матросском бостроке бархатном, чёрном, и производилась за Красными воротами на площади.
Ассамблеи начинать!
Пётр, оглядевшись за границей, ввёл два новшества. Вместо поместий и деревень он стал раздавать ордена. Вышла большая экономия казне.
Кроме того, он издал, может быть, самый замечательный указ, которым учреждалось веселье на Руси. Это и были знаменитые Ассамблеи.
Указ, собственноручно начертанный Петром, звучал так:
«1. Желающий иметь у себя ассамблею, должен известить о том каждого прибитым к дому билетом.
2. Ассамблеи начинать не ранее 4 или 5 часов пополудни, а оканчивать не позже 10.
3. Хозяин не обязан ни встречать, ни провожать гостей или для них беспокоиться, но должен иметь на чём их посадить, чем их потчевать и осветить комнаты.
4. Каждый может приходить в ассамблею в котором часу ему угодно, сидеть, ходить или играть.
5. В ассамблеи могут приходить чиновные особы, все дворяне, известные купцы, корабельные мастера и канцелярские служители с жёнами и детьми.
6. Слугам отвести в доме особые комнаты, чтобы в покоях ассамблеи было просторнее.
7. Преступивший сии правила подвергается наказанию осушить кубок большого орла.
В этом, более озорном, чем важном указе, чувствуется, однако, всегдашний почерк Петра. Одним махом он приобщал дремотную Русь, ещё не отряхнувшую с ног прах Средневековья, к общему течению современной жизни.
Прижимистый царь сделал это за счёт боярских и купеческих кубышек, частных состояний.
С Петра начинается эмансипация русской женщины. Он сам хотел видеть в спутнице жизни уже не рабыню, а помощницу и опору в делах.
Равноправие женщины в ассамблеях подчёркивалось особым способом. Ей не возбранялось пить спиртные напитки наравне с мужчинами. Но даже с этого начиналось её равноправие в обществе. И этот процесс, запущенный Петром (имеется ввиду, конечно, стремление к раскрепощению) не кончился и теперь… Пётр впервые угадал, что семья есть ячейка государства и по-своему стремился укрепить её, спаять взаимным уважением.
Кроме того, ассамблеи с самого начала становились, по преимуществу, местом деловых встреч, «ибо тут можно было друг друга видеть и о всякой нужде переговорить». Царь, как видим мы из указа, обязал являться на ассамблею-бал всем чиновным особам, дворянам, известным купцам и корабельным мастерам. Формировался новый способ человеческого и делового общения и сотрудничества. Всего на ассамблеях было в избытке: и праздных рассуждений, и деловых разговоров, и веселья – танцев, общения с дамами, горячительных напитков и «иже с с ними вещей приятных, душе и делу полезных». Ассамблеи становились частью государственной политики.
Кстати сказать, царь со своею царицею задавали тон на этих весёлых и полезных собраниях. Так что, когда Петр удалялся с ассамблеи для дел, царица, пытавшаяся переплясать его, и сама обладавшая недюжинным здоровьем и телесными силами, танцевать уже более не могла.
Ассамблеи устроены были следующим образом: в одной комнате танцевали, в другой находились шахматы и шашки, в третьей – трубки с деревянными спичками для курения, табак, рассыпанный на столах, и бутылки с винами. Вы видите, что в первых ассамблеях господствовала смесь французского, голландского и английского вкусов, что уважение к вашему полу не было доведено ещё до той степени утончённости, которая теперь столь обыкновенна всем мужчинам.
Обер-полицмейстер по списку извещал особ, у коих надлежало собираться, о наступавшей очереди. Впоследствии, когда любезность утвердила в наших обществах законы приличия, вошёл в употребление следующий обычай: хозяин подносил букет цветов даме, которую хотел отличить; дама сия становилась царицею бала, распоряжалась танцами, и тот же букет торжественно отдавала другому кавалеру, назначая притом день, в который желала танцевать в его доме. Получивший цветы обязан был слепо повиноваться воле красавицы. Обыкновение сие, напоминающее времена рыцарские, в которые красота была душою всего великого, продолжалось до царствования императрицы Екатерины II.