Народный Пётр. Полное собрание анекдотов и сказаний о Петре Великом

Его императорское величество, ради мирного со Швециею торжества, возблагодаря Бога и, желая к народу показать милосердие, отпустил преступления тяжких вин, оставил государственные долги и недоимки, отворил заключённым двери темниц и даровал свободу*,

*4 ноября 1721 года состоялась генеральная амнистия каторжников и колодников, кроме смертоубийц, разбойников и старообрядцев, а также прощение недоимок за 1700— 1718 годы. Ред.

говоря с восхищением: «Прощаю и молю Бога, да простит мне. Но никто же без греха, кроме сотворившего нас. Отпуская другим, отпустится и нам. Пусть веселится и радуется со мной Россия, чувствуя промысл Вышнего!»

Андрей Нартов. Достопамятные повествования и речи Петра Великого. Россию поднял на дыбы Т.2. М.: Молодая гвардия, 1987.

«Сия радость превышвет всякую…»

В день торжествования мира с Швецией*,

*Празднества по случаю заключения мира со Швецией начались с 4 сентября 1721 года. Ред.

в комнате своей государь к ближним при себе говорил, будучи чрезвычайно весел: «Благодать божия чрез двадцать лет венчает тяжкие труды и утверждает благополучие государства, благополучие и спокойствие моё. Сия радость превышает всякую радость для меня на земле».

Андрей Нартов. Достопамятные повествования и речи Петра Великого. Россию поднял на дыбы Т.2. М.: Молодая гвардия, 1987.

Государственная измена царского попугая

По благополучном и славном окончании войны со шведами государь хотел воспользоваться происходившими тогда в Персии беспокойствами и предпринял поход в пограничные провинции сего государства. Он открыл намерение своё императрице в её покоях, где кроме её и князя Меншикова никого не было. В продолжительном и тайном разговоре о сём часто выговаривал он слова: «В Персию пойдём». В заключение же разговора государь сказал:

– Об этом никто ещё, кроме нас троих, не знает; и вам приказываю содержать это до времени в тайне и никому не сказывать.

Чрез несколько дней потом государь, занимаясь сим намерением, ходил по комнате и, увидев с собою одного только деньщика, спросил у него, что нового слышно.

– Почти ничего, – отвечал деныцик, – только говорят, что мы пойдём в Персию.

– Как, – вскричал государь, – в Персию пойдём? Тотчас скажи мне, от кого ты слышал такую ложь.

– От попугая её величества, – отвечал денщик. – Вчера, дожидавшись вашего величества в её комнатах, слышал я, как он несколько раз очень внятно выговаривал: «В Персию пойдём».

Государь тотчас приказал позвать князя Меншикова и, пошедши с ним к императрице, сказал им, что тайна о походе в Персию, о которой они между собою говорили, открыта, и требовал, чтоб они признались, не сказали ль они кому-нибудь о том по доверенности. Как императрица, так и князь Меншиков уверяли его с клятвою, что они ни слова о том не говаривали. Пётр Великий, не сомневаясь в их верности и молчаливости, сказал супруге своей, указав на попугая:

– Вот сидит мошенник!

Потом рассказал, что слышал от своего деньщика, и, засмеявшись, просил императрицу, чтоб она приказала вынести попугая из своей комнаты, промолвив:

– Я не хочу, чтоб при мне или при тебе были изменники либо переносчики.

От графа Ивана Григорьевича Чернышева, он же слышал сие от своего родителя.

Подлинные анекдоты о Петре Великом, собранные Яковом Штелиным. Третье издание, вновь исправленное. М., 1830. Части 1-2.

Совет послу

Как только Пётр Великий заключил со Шведами в 1721 году мир, то назначил Обер-Маршала дочери своей Елизаветы Петровны графа Бестужева в Стокгольм в качестве посла. Пред его отправлением Император приказал явиться ему по утру в четыре часа для получения от него последних наставлений и с этой же целью приказал явиться в одно время графу Остерману, состоящему при иностранной коллегии.

Бестужев от Императора явился к Остерману и передал Монаршее повеление. Остерман, прочитав с ним всё наставление, передал Бестужеву.

На другой день в половине четвертаго часа по утру, они оба явились к Императору, где застали дневальнаго денщика, который сказал, что Государь уже с полчаса как встал и ходит по своей спальне; но что он, денщик, доложить не смеет ранее определённаго часа.

Лишь только пробило 4 часа, как денщик пошёл в спальню и объявил о них Императору.

Государь велел их позвать.

– Который теперь час?

– Четыре, В. И. Величество.

– Хорошо, ну что, прочитали всё, что написано в наставлении, и бумаги у тебя?

Бестужев отвечал, что всё исполнено, и на вопросы Государя отвечал очень хорошо.

– Хорошо. Теперь вынь свою записную книжку и пиши, что я буду диктовать: это особенныя мои коммиссии, которых ты забывать не должен.