Народный совет

Толпа сзади напирала, от постоянного ее давления в спину мне стало тревожно и мучительно неудобно. Мария с воодушевлением приняла предложение пролезть прочь, на свободную окраину.

— Свое почтение, считаю, засвидетельствованным, — объявила она и нырнула вглубь толпы, поманив меня за собой.

Натыкаясь на шнырявших резвыми рыбешками среди сутолоки сборщиков подписей за все хорошее и против всего плохого, мы выскочили наконец к лестнице у входа в префектуру. Перед нами, когда мы поднялись по ступеням, открылся вид на заполненный людьми сквер и сцену, куда неукротимым вихрем ворвался товарищ Лебедев.

Желтый свет фонарей делал будто вырубленные из камня черты его лица еще более жесткими. Как рок-звезда, он, крепко обхватив широкой ладонью микрофон на стойке, второй рукой указывал на безмятежно дремлющее здание префектуры.

— Мы устали от постоянного вранья и пустых обещаний! — громом ревел товарищ Лебедев под одобрительные крики благосклонной публики. — Мы — их начальники! Мы — народ! Мы — источник власти!

Черные окна слепо смотрели на разбивающиеся у подножья волны народного гнева. Позвоночно-параноидальным чувством я ощущала исходящее из них скрытое любопытствующее внимание.

— Не допустим произвола! Не позволим вытирать об себя ноги! — неистовствовал товарищ Лебедев. Голос его срывался в истеричный крик.

За спиной мягко шлепнула дверь. К нам неторопливо подошел охранник. Окинув нас насмешливым взглядом, он дернул головой в сторону двери.

— Наблюдают за вами, — бросил он, закурив.

— Естественно. — ответила Мария.

Эхо митинга, отскакивая вверх по окружавшим сквер офисным стекляшкам, глухими раскатами пробивалось в окна префектуры. Свет повсюду был выключен, в коридорах стояла пустая тишина. Только в одном из кабинетов холодное сияние от монитора выхватывало из сумрака очертания невысокой, грузной фигуры, напряженно застывшей у окна. Раздвинув двумя пальцами широкие полосы шалюзи, префект пристально наблюдал за пульсирующей лозунгами толпой.

Народ ли это? — отстраненно размышлял он. Может, и недостойный восхищения, хорошо, к сожалению, ему известный, народ — хоть он и не есть кладезь и источник всех премудростей — занят работой и тем все же достоин сочувствия. А там внизу бесконтрольно бунтовали маргиналы, доставшиеся ему в наследство от потерявшего хватку его предшественника Александра Тимофеевича. Бездельники, убогие и полоумные, шантажировали власть своими правами.

Поднимаясь недавно по розовой с серыми, кудрявыми прожилками мраморной лестнице, не этого назначения он ожидал. Но его предшественник и старый противник, с которым их карьерные пути когда-то разошлись, провалил выборы мэра. Не смог дать хорошие результаты голосования. Постарел. Обмяк. Отставка не заставила себя ждать.

— Воры и жулики! — слышалось с улицы. О товарище Лебедеве префект был уже наслышан. Он посмотрел на маленькую фигурку на сцене. Исходящая от нее воинственная, злобная энергия опасно заряжала толпу. — Проклятые буржуи так и будут дальше нас доить! Гнать их всех взашей!

Это было уже слишком. Вызов принят. Префект достал из внутреннего кармана телефон и сделал один звонок.

Через пять минут в сквере погасли фонари, отключились динамики и микрофон. Пропало электричество. Наступил сумрак, возникла внезапная глухота. Народ стал потихоньку расходиться.

Москва, 2020 г.