Народный совет

И председатель Алексеев единогласным решением покинул Народный совет навсегда. Его место, к матерно высказанному разочарованию товарища Лебедва, занял коммунист Иван Железный.

Светлый день настал. Поутру под моим домом случился съезд ответственных должностных лиц составом, превосходящим мои самые смелые надежды. Первыми прибыли из Жилищника главный инженер с вкрадчиво улыбчивым куратором моего дома и хмуро сосредоточенным руководителем отдела капитального ремонта. Следом подоспел глава совета депутатов Виктор Геннадьевич в компании элегантной Ольги Владимировны и растрепанной Инны Смирновой. К обмену приветствиями и колкими любезностями незаметно, как вампир, присоединился замглавы управы по вопросам ЖКХ Валерий Николаевич. Последними появились хипстер-прораб и инженер технадзора, прибывшие на одной машине.

Собравшись, наконец, делегация не мешкая проследовала прямо к пресловутому перевернутому водопроводному крану, послужившему причиной моего скандального беспокойства.

— Идиот. — высказался главный инженер Жилищника, будто был оскорблен в лучших чувствах. Он принялся подробно объяснять мне, почему Сергей был неправ. Из его объяснений я поняла лишь, что кран стоял правильно. Однако вынутый против всякого на то своего согласия из своего уютного кабинета главный инженер был все равно недоволен. Под его тяжелым и холодным, как могильная плита, взглядом подчиненные немедленно принялись тщательно исследовать подвал, фасад и подъезды, шарить вдоль труб и ковырять уложенную плитку. Их сопровождал хор муниципальных депутатов, певших о благе жителей. Сникший инженер технадзора покорно заполнял дефектную ведомость. Даже замглавы Валерий Николаевич не оставался в стороне. Прогуливаясь туда-сюда, он, заложив руки в карманы брюк, то и дело качал головой и неодобрительно цокал языком, когда на глаза ему попадалась очередная небрежная недоделка.

Куратор из Жилищника горячо спорил с хипстером-прорабом о том, что и как следует ремонтировать, тряс сметой и требовал устранить все нарушения. Царила атмосфера здоровой конкуренции и исполнительности. Никто не убеждал меня в том, что сделать что-то невозможно или ненужно. Впервые с начала капитального ремонта я почувствовала облегчение и покой, но умиротворенное мое состояние длилось недолго.

Главный инженер с подчиненными и замглавы Валерий Николаевич вскоре, расшаркавшись, уехали. За ними следом покинули собрание и муниципальные депутаты, строго наказав инженеру технадзора и хипстеру-прорабу "делать как положено".

— На самом деле, — склонившись ко мне, сказал тихо хипстер-прораб, — ты мне только помогаешь.

Его реплику я встретила вопросительным взглядом из-под нахмуренных бровей, что его тут же развеселило. Подрядчик, рассказал он, не платил бригаде, и хипстеру-прорабу доставляло искреннее удовольствие наблюдать, как фонд трахает мозг руководству за все недоделки по моим жалобам.

— Осталось-то всего-ничего, — оценил он остаток работ, — но делать мы ничего не будем, пока нам не заплатят.

— Вообще было дано распоряжение доделать все к выборам мэра, — буркнул инженер технадзора, шелестя бумагами.

— За кого голосовать-то будем? — усмехнулся хипстер-прораб и бросил в сторону инженера технадзора, — ты-то понятно за кого…

— Не скажи! — грустно возразил тот, не отрываясь от заполнения дефектной ведомости, — домов все больше, а премия все меньше.

Он вздохнул.

Разобравшись с бумагами, я вернулась к старому нашему разговору о пересмотре сметы на ремонт и возможности добавить туда ремонт кирпичной кладки.

— Да-да, я узнавал, — спохватился инженер технадзора и достал свой телефон, — нельзя ее переделать. Проект был принят. Вот акт. — он переслал мне фотографии.

Я посмотрела на акт.

— Андрей Владимирович, это что такое? — спросила я соседа на следующий день.

Андрей Викторович скрылся в недрах своей забитой хламом квартиры, оставив меня ждать у приоткрытой входной двери с распечатанным актом приемки проектно-сметной документации в руках. Он вернулся быстро, с очками на носу и аккуратно принял трясущимися от алкоголизма руками бумагу, из которой следовало, что проектно-сметная документация была принята в сентябре прошлого года, через месяц после официального начала капитального ремонта в моем доме, когда я формально уже была ответственным представителем собственников с правом подписывать подобные документы. Вместо меня акт приемки был подписан моим соседом, живущим этажом выше.

— Я ничего не подписывал! — вытаращил глаза Андрей Владимирович. — Это вообще не моя подпись. — Заверил он меня, но заявление в полицию писать наотрез отказался.

— А вот это уже наглость! — науськивала Мария Соловьева граждан, томившихся ожиданием в очереди на прием к прокурору. — Мы уже час тут сидим без движения.

Ее возмущение было встречено с пониманием. Районный прокурор Федор Иванович принимал по понедельникам.

— Давай прям к девяти, — предложила Мария, узнав, что я собираюсь в ее края.