Нарушая заповеди

Присутствия? Вот же бред!

Он указал на травмированную руку…

Но не сломанную же! К тому же, на празднике я легко обошлась без фиксирующих бинтов, и боль меня почти не беспокоила.

Папа даже напомнил мне о моей работе.

Самому не смешно? Босс перекрестился, когда избавился от головной боли в лице дочери Баева.

Потом он вдруг спохватился, что сам собирается позднее слетать в Париж, якобы по делам, и будет счастлив, если я составлю ему компанию.

"Папочка, но я очень скучаю по маме!"

В итоге папа сказал как есть — он абсолютно не доверяет моей мамочке и считает её общество для меня опасным.

"Пап, но я ведь уже не маленькая!"

«Конечно, маленькая!» — с непередаваемой тоской возразил папочка, а спустя три дня мой самолёт приземлился в международном аэропорту Шарль-де-Голль.

С мамой оказалось очень весело. Буквально с первых минут моего пребывания на французской земле.

«Ева, я не понимаю, как ты, бедняжка, уживаешься с этим тираном!» — воскликнула мамуля вместо приветствия, когда, наконец, примчалась меня встречать с двадцатиминутным опозданием. — «Была бы его воля, твой чокнутый папаша заставил бы меня ночевать в этом аэропорту! Садист! Он мне выспаться сегодня не дал! И, кстати, это ведь из-за него я задержалась! Ну, ничего, каких-то полчаса — и ты в лучшем городе мира! Здравствуй, милая. А это что, весь твой багаж?!»

Десятый округ Парижа — не самый благополучный район города, а благодаря "улицам красных фонарей" имеет весьма сомнительную репутацию. Неспокойный многонациональный округ в столице считается районом эмигрантов. Жить здесь можно вполне себе комфортно, но гулять желательно днём, поскольку вечерами это становится небезопасно. И именно в этом районе мамуля арендовала небольшую двухкомнатную квартирку с крохотной кухней и минимальным количеством мебели. Неожиданно!

Мы-то с папочкой знали, что мама буквально на днях скоропостижно выскочила замуж, причём, очень удачно, по её мнению. Её новый статус был папой проверен, а также было известно её место жительства — элитные апартаменты в старинном доме, расположенном в седьмом округе, недалеко от символа французской столицы — Эйфелевой башни. И помешать нам с мамой наслаждаться обществом друг друга тоже никто не должен был — новоиспечённый супруг отправился в рабочую поездку на юг Франции. Именно отсутствие маминого мужа и послужило основной причиной, по которой папа всё же решился отпустить меня в недолгое путешествие.

По факту подтвердилось только отсутствие мужа. Но кто же мог ожидать, что этот бессердечный мужлан буквально за день до моего приезда выставит маму из дома? Он по телефону приказал ей собрать вещи и выметаться с его территории, а по возвращении пригрозил разводом. А всё почему? Мамуля не понимала, как один невинный поцелуй со старым знакомым мог разрушить её очередной счастливый брак. Степень невинности того лобзания, зная мамулю, я уточнять не стала.

Папа, конечно, рвал и метал, и я ждала, что он появится со дня на день, но спасла Диана. Это же её служба безопасности, посчитав задание по сбору информации выполненным, профукала мамино переселение «под красные фонари». Диана успокоила папу, что меня в любой момент заберут её надёжные люди и отвезут в безопасное место, а пока те самые люди не будут спускать с меня глаз. И теперь с утра до ночи за нами по пятам таскались два хмурых мужика. Я жутко нервничала, но зато наше сопровождение нравилось мамочке.

«А я всегда знала, что твой отец параноик!» — восклицала она с восторгом. — «Мужику почти полвека, а он всё в войнушку не наиграется».

«Мамуль, вообще-то полвека папа уже отпраздновал».

«Да?! Боже, и как ты только терпишь этого старого маразматика?! Ну, не обижайся, малыш! Всё-всё — больше не буду! Ну, что — мир?»

Вот так — в мире и согласии — мы с мамочкой прожили целую неделю. Мы развлекались, как две подружки — занимались шопингом, объедались десертами, ходили в кино и очень много гуляли по городу. В Париже я бывала и раньше вместе с папой и успела осмотреть все достопримечательности. Теперь же я отдавала предпочтение только тем местам, которые особенно меня зацепили — туда хотелось вернуться снова. Мамочка не противилась, она всегда была очень лёгкой на подъём и умела наслаждаться жизнью. Казалось, даже недавняя отставка её совсем не тревожила.

«Ева, богатых мужиков — как грязи! Надо лишь выбрать наиболее щедрого. Теодор, конечно, был очень щедрым, но, к сожалению, ревнивым и подозрительным. Да и бог с ним!»

С одной стороны, я была рада, что мама не горюет, и на этом Теодоре свет клином не сошёлся. Но меня напрягало такое потребительское отношение к мужчинам.

«Мам, а как же любовь?..»