Нас называли ночными ведьмами. Так воевал женский 46-й гвардейский полк ночных бомбардировщиков

* * *

Из письма Руфине Гашевой пехотного разведчика В. П. Силкина:

«Уважаемая Руфина Сергеевна!

…Я тоже участник Отечественной войны, но не летчик, а обыкновенный пехотный разведчик. У меня в памяти остался эпизод, когда ночью над передним краем летел горящий самолет и из него выпрыгнули на парашютах два человека. Они приземлились между немецкой и нашей обороной. Вскоре раздался взрыв и крик женщины: «Помогите!» Мы бросились на зов. Но весь тот участок был заминирован, и прежде чем успели подползти к летчице, раздался второй сильный взрыв. Мне на лицо падает воротник от комбинезона и часть тела летчицы. Самолет горит, сильно освещая местность. Немцы беспрерывно стреляют, но нам все-таки удалось вынести летчицу. Тут же бросились за второй. Другая оказалась счастливее, она приземлилась на противотанковых минах.

Кто были те летчицы, мы не знали. Да и живую не удалось как следует рассмотреть, тогда было не до этого.

И вот теперь, прочитав очерк, я решил, что это именно тот случай. Если мне не изменяет память, это было в Польше, недалеко от населенных пунктов Буда, Обремб и Пашковица. Был небольшой мороз…

…Помню я, Руфина Сергеевна, того солдата, который дал вам свои сапоги. Вы ведь были тогда босые, унты-то еще в воздухе свалились с ног. Его фамилия Мороз. Но он погиб спустя полтора месяца после того случая с Вами…

…Руфина Сергеевна, о Вашем героизме, о героизме советских летчиц, я теперь всем своим товарищам по работе рассказываю. Они молодые и не видели, не пережили того, что испытали мы в войну. Им это нужно знать…»

* * *

Нам дали необычную задачу: освещать ночью местность, где будут наступать наземные войска. Им предстояло расширить уже имеющийся небольшой плацдарм в районе реки Нарев для будущих наступательных действий.

Точно в назначенный час первые самолеты уже были в районе плацдарма. Бросать светящиеся авиабомбы так, чтобы они загорались на определенной высоте, не сложно. Мы и раньше часто освещали цель с помощью САБов, которые, загоревшись, медленно опускались и долго висели над целью, позволяя летчику видеть на земле детали, трудно различимые при обычном ночном освещении.

На этот раз все было не так просто. Бершанская предупредила нас:

— Будьте внимательны, в районе Нарева сплошная облачность. Соблюдайте все правила слепого полета.

И действительно, низкая облачность большой толщины потребовала от летчика максимум внимания и напряжения. До Нарева мы летели ниже облаков, а потом лезли вверх в холодную сырую мглу, чтобы набрать необходимую высоту и сбросить наши «фонари». В облаках приходится лететь по-настоящему вслепую, когда не видишь даже конца крыла и не знаешь, где верх, а где низ. Ориентируешься исключительно по приборам. Причем летчик изо всех сил старается верить прибору и не верить собственным ощущениям: по прибору ты летишь прямо, без отклонений, а тебе кажется, что самолет разворачивается. И невольно хочется исправить крен…

Наши «фонари» зажигались точно под облаками и медленно опускались, освещая землю, которую мы не видели. А утром мы узнали, что операция по расширению плацдарма прошла успешно.

* * *

Вспоминает Калерия Рыльская: