Наш неистовый конец

– Белые цветы. – Выбежав, он быстро поднялся по лестнице в ресторан и оттуда выскочил наружу.

Белые цветы уже успели отбежать и находились у моста Цзюшой. Но, когда они бежали, толпа покупателей расступилась, и теперь Тайлеру ничего не мешало выстрелить в них.

Он прицелился.

– Тайлер, нет!

Но этот призыв запоздал – Тайлер успел дважды нажать на спусковой крючок, и пули впились в головы Белых цветов, обагрив землю кровью. Люди закричали и бросились врассыпную, не желая попасть в гангстерскую разборку. Но им незачем было беспокоиться – никакой разборки не последовало; рядом не было других Белых цветов, чтобы завязалась перестрелка.

Кто-то с силой толкнул Тайлера в спину. Он быстро развернулся, вскинув руку, чтобы блокировать удар, но оказалось, что это всего лишь Розалинда Лан ткнула его кулаком.

– У тебя нет сердца, – вскричала она. – Они же пытались уйти. Они не хотели драться.

– Они собирались доставить своим информацию о наших делах, – парировал Тайлер, стряхнув с себя руку Розалинды. – Не строй из себя святошу.

– Информацию о наших делах? – взвизгнула она и показала на едва видное оконце у самой земли, в котором теперь темнели дырки от пуль. – Я наблюдала за ними, Цай Тайлер, чтобы удостовериться, что они не доставят нам неприятностей, и отсюда невозможно ничего услышать. Так какую такую информацию они могли узнать?

Тайлер фыркнул.

– Им достаточно любой утечки. И тогда их товар окажется на рынке раньше, чем наш.

Хватит и того, что по приказу господина Цая его кузина опять якшается с наследником Белых цветов. Тайлер расхохотался, когда посыльный сообщил ему, что Джульетту видели на ипподроме с Ромой Монтековым – он был уверен, что на сей раз уличит ее. Но когда он явился с этой новостью к господину Цаю, тот только вяло отмахнулся. «Нам нужно идти на компромиссы», – заявил господин Цай. Это была пустая затея – все Белые цветы без исключения были хитрыми и подлыми, они только хапали и хапали, но только он, Тайлер, это замечал.

– Не лги. – Розалинда ткнула в него пальцем с острым ногтем. – Ты убиваешь потому, что получаешь от этого удовольствие. Я предупреждаю тебя. Твое имя не будет защищать тебя вечно.

Тайлер быстро схватил Розалинду за подбородок и заставил посмотреть на него. Она и бровью не повела, только сжала зубы. Все они такие – Розалинда, Джульетта. Хорошенькие, крикливые, несносные девицы, разбрасывают обвинения направо и налево, прикрываясь моралью, как будто они не делят ответственность за то, что творится в этом городе.

– Мне вовсе не нужно, чтобы мое имя защищало меня, – прошипел он, глядя на россыпь блесток на щеке Розалинды. – Это я защищаю свое имя, а не оно меня. Как я защищаю и нашу банду.

Розалинда сдавленно рассмеялась. Ее пальцы обвились вокруг запястья Тайлера, ногти вонзились в его кожу. Он почувствовал, как они впиваются в него, словно ножи, как в его рукав стекает кровь.

– В самом деле? – прошептала она.

Тайлер наконец отпустил ее и оттолкнул, она споткнулась, но тут же восстановила равновесие.

– Не строй из себя благонравную девицу, Лан Шалинь, – повторил он.

– Это не благонравие. – Розалинда поедала глазами кровавое пятно, расплывающееся на его рукаве. – Это нравственность. Которой у тебя нет и в помине.

Она быстро повернулась, бросив взгляд на трупы, лежащие у моста, и в ужасе сжала губы. Тайлер остался стоять на месте, сложив руки на груди и морщась от боли в запястье.

Нравственность. Что есть нравственность в такие-то времена? Нравственность не может накормить людей. Нравственность не выигрывает войны.

Он нагнулся и постучал в одно из подвальных окошек, чтобы Алые вышли. Надо убрать трупы. Эта часть Ченхуанмяо была территорией Белых цветов, и, если они прознают, что их людей застрелили, и явятся для разборки, это поставит лабораторию Алых под удар.

Нравственность. Тайлер едва не рассмеялся, глядя, как Алые выходят из ресторана и идут к трупам Белых цветов. Чем была бы Алая банда без него? Она бы развалилась, но никто этого не понимал, и меньше всех Джульетта и ее несчастные кузины. Черт побери, да Джульетта и сама давно погибла бы, если бы не он, погибла бы еще тогда, в тот раз, когда Белые цветы устроили засаду, и она застыла, не желая стрелять.

– Вернитесь к работе! – крикнул один из работников из двери ресторана, зовя тех Алых, которым не надо было возиться с трупами. Тайлер смотрел, как они идут обратно, и в голове у него гудело. Проходя мимо него, они кивали, некоторые отдавали ему честь.

Члены Алой банды по всему Шанхаю узнавали Джульетту, потому что ее лицо малевали на рекламных щитах. А Тайлера они узнавали, потому что он знал город как свои пять пальцев, потому что люди видели его в деле, потому что он всегда вел их к победе, какими бы жесткими ни были его методы. К черту всех остальных, прежде всего он должен заботиться о своих людях. Так его учил отец. За это его отец и погиб в кровной вражде, и сколько он, Тайлер, будет жить, столько он будет мстить за его смерть.