Наш общий друг. Часть 1

Лиззи сильно двинула лодку впередъ; другая лодка осталась позади. Отецъ Лиззи, успокоившись внутренно и принявъ видъ человка, возвщавшаго высоко-нравственное поученіе и занявшаго неприступную позицію, нетерпливо раскурилъ трубку и, держа ее въ зубахъ, посмотрлъ на то, что было у него на буксир. То, что было у него на буксир, минутами страшно выставлялось изъ воды, когда ходъ лодки замедлялся, а минутами какъ будто бы силилось оторваться, хотя по большей части слдовало за нею покорно. Новичку, быть можетъ, померещилось бы, что струйки, проходящія надъ тмъ, что плыло за лодкой, имли страшное сходство съ измненіями въ выраженіи незрячаго человческаго лица: но Гафферъ былъ не новичекъ, и ему ничего не мерещилось.

II

Человкъ невдомо откуда

Мистеръ и мистрисъ Венирингъ были людьми съ иголочки новыми, жившими въ дом съ иголочки новомъ и въ части Лондона съ иголочки новой. У Вениринговъ все было съ иголочки новое. Вся ихъ мебель, вс ихъ друзья, вся ихъ прислуга, ихъ серебро, ихъ карета, ихъ лошади, сбруя и сами они были съ иголочки новыми. Они были новобрачными, насколько законнымъ образомъ возможно быть новобрачными, имя новорожденнаго ребенка. Если бъ имъ представилась нужда завести въ хозяйств праддушку, то и онъ явился бы изъ магазина запакованнымъ въ рогожи, безъ малйшей царапинки, отполированнымъ французскимъ лакомъ до самой маковки.

Въ хозяйств Вениринговъ — отъ стульевъ въ передней, украшенныхъ гербами, вплоть до рояля съ новйшими усовершенствованіями, а въ верхнемъ этаж вплоть до огнеспасательнаго снаряда — все было отлично вылакировано и отполировано. А что замчалось въ мебели, то замчалось и въ самихъ Венирингахъ: отъ нихъ какъ будто немножко пахло мастерской и они какъ будто липли немножко.

Была у нихъ еще одна невинная обденная утварь, которая перекатывалась на ходкихъ колесцахъ и, пока не представлялось въ ней надобности, хранилась надъ извозчичьею конюшнею въ Дьюкъ-Стрит, въ Сентъ-Джемскомъ сквер. Для этой утвари Вениринги служили источникомъ нескончаемаго смятенія. По фамиліи утварь эта называлась Твемло. Мистеръ Твемло приходился двоюроднымъ братомъ лорду Снигсворту, и потому на него былъ большой спросъ, такъ что во многихъ домахъ онъ изображалъ собою обденный столъ въ его нормальномъ вид. Мистеръ и мистрисъ Венирингъ, напримръ, устраивая обдъ, прежде всего брались за Твемло и потомъ раздвигали его на нсколько досокъ, то есть прибавляли къ нему гостей. Такимъ образомъ столъ составлялся иногда изъ Твемло и полудюжины досокъ; иногда же Твемло раздвигался во всю свою длину, на вс двадцать досокъ. Мистеръ и мистрисъ Венирингъ, въ случаяхъ торжественныхъ, садились другъ противъ друга по копнамъ стола, но и тутъ параллель вполн выдерживалась, ибо при этомъ всегда случалось такъ, что чмъ боле Твемло раздвигался, тмъ дале оказывался онъ отъ центра и тмъ ближе или къ буфету на одномъ конц комнат, или къ оконнымъ занавсямъ на другомъ-конц.

Однакоже не это повергало въ смятеніе слабую душу Твемло. Зіяющая пропасть, въ которой онъ не находилъ дна и изъ которой поднималось постоянно возраставшее затрудненіе его жизни, заключалось въ неразршимомъ вопрос: самый ли старый онъ другъ Вениринговъ или самый новый ихъ другъ. Сей смиренный джентльменъ посвящалъ ршенію своей задачи много тревожныхъ часовъ какъ въ квартир надъ конюшней, такъ и въ прохладной тни Сентъ-Джемскаго сквера. Разршилъ же онъ ее такъ: Твемло впервые познакомился съ Венирингомъ въ клуб, гд Венирингъ тогда не зналъ никого, кром одного человка, который познакомилъ ихъ другъ съ другомъ, который, казалось, былъ ему самымъ задушевнымъ пріятелемъ въ мір и съ кмъ онъ самъ познакомился только за два дня до того, когда поводомъ къ союзу ихъ душъ послужилъ случайно обсуждавшійся предосудительный образъ дйствій клубнаго комитета по поводу изготовленія телячьяго филе. Тотчасъ же посл этого Твемло получилъ отъ Вениринговъ приглашеніе къ обду, и онъ обдалъ у нихъ, и съ нимъ присутствовалъ за обдомъ и тотъ самый господинъ, который познакомилъ его съ Венирингами. А вслдъ за тмъ онъ получилъ приглашеніе къ обду отъ этого господина и обдалъ у него. Венирингъ вмст съ нимъ присутствовалъ за столомъ. На обд у этого господина были еще Членъ Парламента, Инженеръ, Погашеніе Національнаго Долга, Дума о Шекспир, Забота объ общественномъ благ и одно Присутственное Мсто. Вс эти гости были, повидимому, людьми совершенно неизвстными Венирингу. Тотчасъ же посл этого Твемло опять получилъ приглашеніе обдать у Вениринговъ спеціально для того, чтобы встртить тамъ Члена, Инженера, Погашеніе Національнаго Долга, Думу о Шекспир, Заботу и Присутственное Мсто. Обдая съ ними, Твемло убдился, что вс они — самые задушевные друзья Вениринга и что жены всхъ ихъ (тоже тутъ присутствовавшія) были для мистрисъ Венирингъ предметами самаго искренняго вниманія и нжнйшей пріязни.