Наш общий друг. Часть 3

Добродѣтельный Твемло, сознавая за собою вину передъ обаятельнымъ Фледжби, былъ особенно разстроенъ этой встрѣчей. Онъ чувствовалъ себя такъ неловко, какъ только можетъ чувствовать себя приличный джентльменъ. Онъ считалъ себя обязаннымъ держаться на нѣкоторой дистанціи въ отношеніи мистера Фледжби, и потому отвѣсилъ ему церемонный поклонъ, Фледжби отмѣтилъ про себя этотъ поклонъ, послѣ чего его глазки еще больше сузились. Маленькая швея попрежнему сидѣла въ своемъ углу за дверью, не подымая глазъ, сложивъ на корзинкѣ руки, въ которыхъ держала костыль, и ни на что не обращая вниманія.

— Гдѣ это онъ запропастился? — проворчалъ Фледжби, вынимая часы. — Который часъ на вашихъ, мистеръ Твемло?

На часахъ мистера Твемло оказалось: «десять минутъ перваго, сэръ».

— Минута въ минуту, — подтвердилъ Фледжби. — Надѣюсь, мистеръ Твемло, ваше дѣло къ этому Райѣ пріятнѣе моего?

— Благодарю васъ, сэръ, — отвѣтилъ мистеръ Твемло.

Прищуривъ свои маленькіе глазки, мистеръ Фледжби съ удовлетвореннымъ видомъ разглядывалъ мистера Твемло, который застѣнчиво постукивалъ по столу сложеннымъ письмомъ.

— То, что мнѣ извѣстно о мистерѣ Райѣ,- снова заговорилъ Фледжби, съ особеннымъ пренебреженіемъ произнося это имя, — приводитъ меня къ заключенію, что его торговое заведеніе преподозрительнаго свойства. Я всегда считалъ его выжигой и кремнемъ, самымъ прижимистымъ, можетъ быть, во всемъ Лондонѣ.

На это замѣчаніе мистеръ Твемло отвѣтилъ легкимъ поклономъ, но оно, очевидно, разстроило ему нервы.

— Я такъ его презираю, — продолжалъ Фледжби, — что, повѣрьте, моей ноги здѣсь не было бы, если бъ я не обѣщалъ одному другу похлопотать за него. Но разъ друзья твои попали въ бѣду, выручай ихъ. Это я всегда говорю и такъ поступаю.

Честный Твемло почувствовалъ, что это мнѣніе, все равно, кѣмъ бы оно ни было высказано, требовало самаго горячаго подтвержденія.

— Вы совершенно правы, сэръ, — сказалъ онъ съ жаромъ. — Это великодушное, благородное правило.

— Я радъ вашему одобренію, сэръ, — отвѣчалъ Фледжби. — Престранное совпаденіе, къ слову сказать (тутъ онъ всталъ со стула и подошелъ къ Твемло). Представьте, друзья, о которыхъ я хлопочу, наши общіе знакомые, тѣ самые, въ чьемъ домѣ я встрѣтился съ вами, — Ламли. Не правда ли, какая она милая, симпатичная женщина?

Терзаемый совѣстью, кроткій маленькій Твемло поблѣднѣлъ.

— Да, это правда, — пробормоталъ онъ.

— Когда сегодня утромъ она стала меня умолять сходить къ этому Райѣ, ихъ кредитору, и постараться умилостивить его (мнѣ разъ дѣйствительно удалось подѣйствовать на него въ дѣлѣ другого моего пріятеля, хотя она преувеличиваетъ мое вліяніе на него)… когда такая женщина говоритъ вамъ «дорогой мистеръ Фледжби» и плачетъ, что остается вамъ дѣлать, посудите сами?

Твемло перевелъ духъ:

— Разумѣется, пойти.

— Разумѣется пойти. И вотъ я здѣсь. Но отчего, — продолжалъ мистеръ Фледжби, засовывая руки въ карманы и притворяясь поглощеннымъ какими-то соображеніями, — отчего Райя такъ встрепенулся, когда я сказалъ ему, что Ламли умоляютъ его повременить съ ихъ векселемъ? Отчего онъ убѣжалъ, обѣщая скоро вернуться, а между тѣмъ такъ долго заставляетъ себя ждать? Понять не могу!

Рыцарь безъ страха и упрека, Твемло, былъ не въ силахъ предложить свое объясненіе, — такъ терзался онъ угрызеніями, такъ каялся въ своей простотѣ. Въ первый разъ въ жизни онъ дѣйствовалъ не прямо. Онъ совершилъ дурной поступокъ, вмѣшавшись въ дѣла этого довѣрчиваго молодого человѣка безъ его вѣдома и сдѣлавъ это единственно на томъ основаніи, что молодой человѣкъ не нравился ему.

Между тѣмъ довѣрчивый молодой человѣкъ продолжалъ поджаривать его на медленномъ огнѣ:

— Прошу прощенья, мистеръ Твемло. Какъ видите, я немножко знакомъ съ сущностью тѣхъ аферъ, какія совершаются въ этомъ заведеніи. Не могу ли я быть вамъ полезенъ? Вы были воспитаны, какъ джентльменъ, а не какъ дѣловой человѣкъ (опять что-то похожее на дерзость въ этой фразѣ, но, можетъ быть, это такъ только казалось)… и потому вы, быть можетъ, плохой дѣлецъ. Другого трудно и ожидать.

— Я немногаго стою, какъ человѣкъ, а какъ дѣлецъ, и того меньше. Не могу сильнѣе выразить моей некомпетентности въ этой области, — отвѣчалъ Твемло. — Сказать по правдѣ, я даже не понимаю хорошенько своего положенія въ томъ дѣлѣ, по которому я сюда пришелъ. Но есть причины, заставляющія меня стѣсняться принять вашу помощь. Мнѣ этого очень, очень не хочется. Я не заслуживаю вашей любезности.

Доброе, дѣтски-невинное существо, обреченное проходить поприще жизни такими узенькими, еле освѣщенными тропинками, подбирая по пути лишь кое-какія блесточки и крохи, остающіяся отъ другихъ!

— Можетъ быть, вы брезгаете говорить со мной о вашихъ дѣлахъ въ виду того… въ виду того, что вы получили аристократическое воспитаніе, — замѣтилъ мистеръ Фледжби.

— Совсѣмъ не то, совсѣмъ не то, сэръ? Надѣюсь, я умѣю отличать законную гордость отъ ложной.