Наш Современник, 2002 № 08

Мы не стали бы возвращаться к проблеме “счастья евреев” в нынешней РФ, если бы она касалась лишь их личной и автономной жизни, не выходящей за пределы их национального круга общения и синагоги. Но это “счастье”, как верно подчеркивает Радзиховский, стало определяющим для всего сложившегося в стране духовного климата и общественно-политического уклада. Объективный исследователь не может оставить эту очевидную проблему без внимания — как того требуют правила хорошего тона демократической публицистики, отрицающей само существование проблемы и маскирующей ее ярлыками расового “антисемитизма”.

Мы также не можем ограничиться и советом “просвещенных православных патриотов”, полагающих, что “полезнее исправлять наши собственные грехи и утверждать русские положительные ценности, чем заниматься поиском врагов и перекладывать вину на них”. В этой “смиренной” логике заметна явная самоцензура “страха ради иудейска”. Православному человеку предписано бороться и со своим внутренним злом, не перекладывая вину за это на других, и с внешними силами зла, защищая от него также и своего ближнего. Тем более недопустимо смирение перед силами зла, когда они целенаправленно насаждают и легализуют греховные нормы жизни и ведут прямую агрессию против наших ценностей и святынь, которые мы обязаны защищать. Без распознания и четкого указания на природу и методы этих сил зла — наша оборона от них невозможна.

(Кстати, заметим: 1990-е годы воочию показали непригодность для русского народа западной либеральной демократии, основанной на узаконенной свободе эгоизма. В таких условиях русские, именно из-за своей традиционной терпеливости и нестяжательности, всегда будут уступать материальное господство более жестким инородцам; поэтому в России необходима сильная православная власть, защищающая русский народ и его нестяжательную культуру от чуждого натиска. Таково было назначение исторической формы российской государст­венности — православной монархии.)

Итак, “Впервые за тысячу лет с момента поселения евреев в России мы получили реальную власть в этой стране”

, — констатирует другой еврейский литератор, Э. Тополь, в “Открытом письме Березовскому, Гусинскому, Смоленскому, Ходорковскому и остальным олигархам” (“Аргументы и факты”, 1998, № 38). И задает им беспокоящий его вопрос: “как вы собираетесь употребить ее? Что вы собираетесь сделать с этой страной?.. И чувствуете ли вы свою ответственность перед нашим

[еврейским] народом за свои действия?.. Знаете, когда в Германии все немецкие деньги оказались в руках еврейских банкиров, думавших лишь о приумножении своих богатств и власти, там появился Гитлер...”.

Гитлер как “воплощение антисемитизма” нас сейчас мало интересует, поскольку, как мы уже отмечали, это явление сопровождает всю историю еврейства в рассеянии среди других народов, не приемлющих иудейского кодекса поведения. Важнее для рассмотрения данной проблемы то, что этот еврейский кодекс поведения не был иным и в перестроечной России.

В частности, Тополь не вдается в вопрос, как деньги “оказались” в еврейских руках. Он полагает, что причиной этого стали “талант, еврейская сметливость и сила воли”; Березовский в разговоре с Тополем тоже заявляет: у евреев есть “наличие воли”, тогда как “даже самые талантливые русские — нет, они не держат удар”. И главный российский раввин А. Шаевич утверждает, что евреи более успешны, поскольку “жизнь еврея — это труд, именно этим свойст­вом наделил нас Бог, сделав избранным народом” (“НГ-Фигуры и лица”, 1998, № 16).

Однако напомним, что сами еврейские олигархи откровенно рассказали по израильскому телевидению (2-я программа, 3.10.96) об иных истоках своего богатства:

“Степень коррупции в России полностью соответствует степени преобра­зований в России. Я не думаю, что в руках чиновников Израиля... есть возможность перераспределять богатства стоимостью в десятки, сотни миллионов и миллиар­дов... это было — ничье

, это было — государства, это было всех! Так вот, чиновник имел возможность одной росписью определить: тебе это принадлежит или другому... Хороший бой, который привел к результату, который мы сегодня имеем”

(Березовский). (В связи с этим “боем” было бы полезно подсчитать: сколько  было патриотически настроенных русских предпри­нимателей среди жертв заказных убийств?..) “Таких доходов и таких прибылей, которые можно было заработать в России, нельзя было заработать нигде... Первые два года вообще не платились никакие налоги... Большая часть капитала там, 50 процентов, принадлежат еврейскому бизнесу” (Малкин). Гусинский в той передаче назвал в числе причин еврейской удачливости — “жестокость”, “меньше правил, больше правила силы, больше правила агрессии”.