Наша первая революция

Славный шекспировский ткач Основа! Ему бесспорно не чужда была ответственность. Но при всем том необходимо признать, что львиная кожа сидит на нем, как башмаки Алкида на осле!

II. Революция пред судом "Полярной Звезды"

"Бунты" или революция?

- Но ведь это бунт!

- Нет, это - революция!

(Известный диалог)

Революция не остановилась ни на 9 января, ни на 17 октября. В форме стачек и частичных восстаний, военных, окраинных, городских, она начала дальше пробивать себе дорогу. Г. Струве, повидимому, так же мало ожидал этого, как и г. Витте. "Полярной Звезде" пришлось устанавливать свое отношение к революции.

Г. Струве заявил, что он за революцию, но против революций, т.-е. против "бунтов". Свободе не нужны революции (уличные манифестации, стачки, восстания, аграрные волнения), они нужны реакции, как поводы (!) для ее выступлений, как будто у реакции недостаточно причин для борьбы с революцией, чтобы она могла затрудняться отсутствием поводов! Как будто военное положение в Польше не было объявлено сейчас же вслед за манифестом 17 октября - не только без всякого повода, но и без всякой попытки найти повод!

Итак лозунг: революция без революций!

Г. Струве боролся против тех рабочих выступлений, без которых невозможно было бы 9 января. Но он "принял" 9 января. Струве боролся против тех стачек и митингов, которые подготовили октябрьское выступление. Но он "принял" достославную октябрьскую стачку. Теперь он обобщает эту глубокомысленную тактику: он против революций, но он за революцию. Эта точка зрения должна показаться удивительно счастливой "революционерам" земских съездов и либеральных салонов. Она позволяет бороться против действительной, в массах и через массы совершающейся, но еще не объединившейся в государственной власти революции - во имя ее объединяющего имени. Она позволяет быть контр-революционером во имя революции.

"Полярная Звезда" против революций, поэтому она против крайних партий, которые одобряют и вызывают эти революции, и она требует, чтобы конституционалисты-демократы решительно отмежевались от крайних партий. Но разве центр тяжести в крайних партиях самих по себе? Жизнь народных масс за этот последний год состоит из стачек, безоружных, но кровавых демонстраций, митингов с кровавым финалом, партизанских схваток с полицией и войсками, военных восстаний, сперва морских, затем сухопутных, новых, более активных, стачек и, наконец, грандиозных восстаний в Прибалтийском крае, на Кавказе и в Москве; наряду со всем этим идут аграрные волнения: захват земель, изгнание помещиков и администрации, наконец, податная забастовка... И все это прибывает, поднимаются все новые и новые слои народа, каждая волна превосходит предыдущую либо широтой захвата, либо высотой гребня, либо тем и другим. Таков действительный процесс революции. Кроме "бесплодных" революций (если употреблять это глупое слово), составлявших содержание жизни громадных народных масс, была на сцене только реакция. Те моменты, которые либералы выделяют (9 января, 17 октября), были лишь комбинациями все тех же "революций" с реакцией. А сверх революции и реакции имелось налицо еще либеральное недовольство и той и другой.

Мы спросим: считаете ли вы, вместе с г. Дурново, что "революции" совершаются крайними партиями? Думаете ли вы, что все дело в зачинщиках и агитаторах? Вы, конечно, ответите, что вы этого не думаете. Но тогда спросите себя: чем вы в сущности недовольны? - содержанием социал-демократической публицистики? или действиями рабочих, крестьян, студенчества, революционной интеллигенции? Допустим, что русская социал-демократия - действительно "помесь анархизма с якобинизмом", - разве это меняет дело? Допустим на минуту, что социал-демократическая и вообще революционная интеллигенция, которую вы в сущности только и имеете в виду в ваших нападках, сделается такою именно, чтобы отвечать вашему вкусу. Вы согласитесь, что она тем более приблизится к цели, чем ближе станет к партии конституционалистов-демократов. Наконец, она совершенно слилась с ними. Что же, стачки прекратились бы от этого? Прекратились бы кровавые восстания солдат и матросов? Захват земель? Нет, все это происходило бы, но только гораздо более стихийно и хаотично, чем теперь.

У революции есть свои органические запросы и неотвратимые потребности, своя внутренняя логика. Тактика крайних партий учитывается объективным ходом революции лишь постольку, поскольку она вносит возможно большее единство, планомерность, сознательность в стихийно развивающуюся борьбу народных масс, в эти непрерывные "революции", вне которых нет и не может быть революции. И именно исходя из этих соображений, социал-демократия сознательно строит свою тактику в направлении объективного развития революционного процесса.