Наша цель

– Ты сейчас утрируешь. Я говорю о другом, ты прекрасно меня понимаешь. Он не может вечно быть с тобой, Алекс, понимаешь? Он работал, как и ты.

– Работал. Настолько сильно заработался, что между нами ничего не было. И когда я говорю «ничего», это означает абсолютно ничего. Как будто привычка. Отработал, пришёл домой, поужинал и лёг спать, а я? Дополнение к нему. Между нами ничего не было пару месяцев, понимаешь? Либо был кто-то ещё, либо собственный парень перестал мной интересоваться. Может, это моя вина, я не могу говорить за него. Но он ушёл, Лиз…

Проглотив новый ком, я не стала сдерживать слёзы.

– Мы не поговорили. Я пыталась. Десятки раз пыталась поговорить с ним, но не получалось. Он не слышал или говорил, что мне просто скучно. И я перестала. Вышло то, что есть сейчас. Но если я пыталась, то он – нет. Он предпочёл уйти, даже не поставив точку. Я пришла домой, а его вещей нет, как и его самого. Пусто. Он даже не попрощался. И если быть честной до конца, то я наткнулась на них в супермаркете. А ты любишь сыр с плесенью? Возможно, что полюбил, я ведь его совсем не знаю. Такое чувство, что я знала совсем другого человека все эти годы. И сейчас, когда розовые очки спали, я увидела иного. Этот Том мне не знаком. Он слабый и трусливый. Возможно, что тот был моей выдумкой. Я люблю фантазировать.

Смахнув слёзы, я вымученно улыбнулась.

– Видимо, нам лучше по разные стороны баррикад. Обещаю, со временем всё станет проще, конечно, лучшими друзьями – мы не станем, но наши посиделки будут в привычном ритме.

– Мы обе понимаем, что не будут.

– Будут, Лиз. Однажды он придёт с ней, а я.. наверно я приду не с Фрэнком, хотя с ним мне комфортно больше всего. Знаешь, это напоминает тебя и Дина, только он мог противостоять Джареду. Фрэнк не пытается и не скрывает своей ориентации, возможно, так правильно, хотя, иногда мне хочется, чтобы он молчал, как и Дин, ведь тогда я видела реакцию Джареда. Все её видели. Возможно, так бы было что-то понятно. Если честно, Фрэнк его защищает, что мне непонятно, возможно, это мужская солидарность. В любом случае, всё в прошлом. Мне нужно время, это не так просто… Я не знаю, что такое быть одной, Лиз… Я не знаю себя без него. Сейчас я только знакомлюсь с самой собой. И я сходила на свидание с Мартином.

Из-за воспоминания, я издаю смешок, а Лизи выгибает бровь.

– Это было смешно, – выдыхаю я, – нас выгнали, потому что мы начали бросаться друг в друга едой. Такого позора в моей жизни ещё не было, но даже за эту глупость я ему благодарна. На время, я забыла про Тома. Но они похожи. Это страшно, понимаешь? У них практически одинаковый оттенок волос, у Мартина серые глаза, в чём-то они схожи характерами. Когда он сводит брови и о чём-то думает, я сразу провожу параллели с Томом. Это как проклятие, которое преследует. Фрэнку не нравится это.

– Фрэнку?

– Да. Он говорит, что я пытаюсь заменить его кем-то, хочу использовать, как заплатку. Но это не так… вроде не так, я даже не уверена, что хочу чего-то сейчас, я просто не знаю себя. Можно всю жизнь прыгать от одного к другому, только это как бежать от самой себя.

– Где-то я уже это слышала, – улыбается Лизи, на что я вопросительно смотрю на неё, – не бери в голову, так, мысли вслух.

– Знаешь, он пришёл ко мне в кабинет и предложил улететь на выходные. Мы знаем друг друга несколько недель, и вот так просто, он предлагает улететь… Я боялась. Я вообще боялась идти на собеседование, потому что это как будто паранойя. Я всегда думала о тебе… то, что было у тебя, но это глупо приписывать чьё-то моральное уродство всем. Господи, я вообще нахамила ему в коридоре у лифта.

– В плане?

– Я записывала в ежедневнике, что хочу сходить к психологу…

– К психологу? – удивляется Лизи.

– Да, я не хотела грузить тебя… прости. Он заглянул и сказал, что каждый второй или третий американец каждую неделю ходит к психологу, это нормально. Я разозлилась, сказала, что это дикость, читать чужие записки. А потом я нахожу кабинет с именем: главный редактор Фрэнк Ли. И он такой открывает передо мной дверь со словами: «Мисс Блинд, проходите, пожалуйста». Чёрт возьми, я в первый день нахамила начальнику. Я вообще не понимаю, как он меня принял.

Лизи начинает хихикать, а я утираю слёзы и улыбаюсь.

– Он извинился, и я тоже. А Мартин и вовсе пролил на меня кофе в первый рабочий день. Я грёбаная неприятность, это какой-то кошмар, Лиз, но он дал мне новую одежду.

– Он носит женский гардероб в сумочке?

– Почти. У него в кабинете одежда, он пишет колонку по стилю. Он хороший. Помогает мне… но я не уверена…

– Что он нужен?

– Да. Кажется, что я ничего не хочу. Останусь старой девой, и до конца жизни буду приезжать к вам с Фрэнком.

– Ты торопишься, Алекс, почему ты не поговорила с ним?

– С кем?

– С Томом.

– Мне кажется, что это уже не нужно. Думаю, что уже поздно.

– Глупая привычка делать выводы заранее. Я не буду говорить за него, но он сам попросил Джареда, чтобы ты приехала с нами.

– На матч?

– Да.

– Я приехала, но это последний матч. Первый и последний.