Наша вина

Прежде чем я успел что-либо сделать, она зажала мою ладонь между пальцами и повернула так что татуировка, которую я сделал себе полтора года назад, стала видна. Она на секунду посмотрела на меня, и вместе мы перенеслись в ту особенную ночь . Ту самую, когда Ноа развлекалась тем, что писал слова любви на моей коже.

«Ты мой», - написала она, и я побежала делать татуировку, как будто эти слова, навсегда запечатленные на моей коже, сделали их реальностью.

Без предупреждения Ноа положил свои губы прямо на татуировку, и вся моя кожа завибрировала, как будто меня ударили током. Хуже всего то, что я это заметил, я заметил, как стена начала рушиться, и я начал бояться . . боялся снова упасть, снова совершить ту же ошибку; боялся, что, меня снова разоблачат, что меня снова предадут.

«Ты пожалеешь, что сделал это, я знаю, ты пожалеешь, и тогда ты возненавидишь меня, потому что это заставит тебя вспомнить обо мне, даже если ты этого не захочешь».

Слова, которые Ноа сказала мне после того, как узнала, что я сделал татуировку пришли мне в голову, как будто они были произнесены буквально накануне. Даже тогда казалось, что она знала, что то, что она сказала, в конечном итоге, окажется правдой.

—Мне нужно идти.

Я собирался обойти ее, чтобы уйти, я собирался выйти за эту дверь и не возвращаться до тех пор, пока в этом не возникнет крайней необходимости, но Ноа, казалось, запаниковала, и ее руки с силой вцепились в мои руки.

—Нет, нет, нет, нет, — начала она повторять, в то время как слезы мешали ей что—либо видеть, ее глаза были настолько опухшими, что медовый цвет превратился в жидкий расплавленный эликсир, которым она изо всех сил пыталась предотвратить невозможное. —Пожалуйста. . пожалуйста, давай попробуем еще раз, давай попробуем еще раз, Николас, — умоляла она, впиваясь ногтями в мою кожу.

Я сильно сжал челюсть, я этого не хотел. Черт возьми, почему я должен был все усложнять?

—Дело не в том, чтобы что-то пытаться, Ноа, то, что произошло, положило конец нашим отношениям.

—Я знаю, что ты можешь снова полюбить меня. . я знаю, ты не хочешь Софию, ты хочешь меня, только меня, помнишь? Ты сказал, что будешь любить меня всегда, что бы ни случилось; я не просила тебя об этом, потому что надеялась, что время исцелит нас, но этого не произошло, и это может означать только одно. Теперь, когда я это делаю, я прошу тебя дать нам еще один шанс.

—Не проси у меня того, чего я не могу тебе дать, — отрезал я, схватив ее за запястья и оттащив от себя. Я крепко держал ее за руки, зажатые между ними, и пристально смотрел на нее, чтобы она поняла, что я собираюсь ей сказать. — Я не могу никого любить. . этот корабль уже отплыл, понимаешь? Я открылся тебе в свое время, осознавая, что это противоречит всем моим инстинктам; я пытался, действительно пытался, но я не создан для любви и не являюсь тем, кого можно любить, и это ты очень ясно дала понять.

—Я люблю тебя, —произнесла она шепотом, глядя мне в глаза. Я не хотел думать о том, какими мы оба могли бы казаться со стороны, настолько наполненными плохим опытом и плохими отношениями, мы не знали, что такое любить, ни один из нас, потому что нас избили в очень раннем возрасте, и в итоге мы сделали то же самое с теми, кто пытался сблизиться.

—Ты не любишь меня, Ноа.… Ты взяла единственное оружие, которое могло победить меня, и нажала на курок.

— Я здесь, я все еще здесь, и ты тоже! Ты едва можешь держаться от меня подальше, это что-то значит, это должно что-то значить! Через года мы не можем не искать друг друга . . Ты действительно хочешь, чтобы я закончила с другим? Подумай об этом, Николас, потому что, если ты уйдешь, если ты уйдешь, оставив меня снова, когда ты вернешься, меня может уже не быть!

— Это должно быть угрозой?

Простое упоминание о Ноа с другим выбило меня из колеи.

— Я ждала тебя, я ждала тебя с тех пор, как мы расстались, прошло почти полтора года, и я все еще надеюсь, что ты вернешься ко мне, и ты делаешь это, но наполовину. Я не могу этого вынести, сейчас или никогда, Николас, потому что, если ты уйдешь, если ты снова оставишь меня, мы с тобой расстанемся навсегда.

В комнате воцарилась тишина, и я увидел в ее глазах недоверие и разочарование. Я сделал глубокий вдох, прежде чем открыть рот, чтобы заговорить.

—Пока, Ноа — сказал я, чувствуя ужасную боль в груди.

Ноа отстранилась от меня, как будто мои слова обожгли ее. Я знал, от чего откажусь, если уйду через эту дверь, но я не мог дать ей то, что ей было нужно от меня. Она сделала шаг назад, и печаль уступила место чему-то другому, чему-то более темному, более трудному для понимания.

—До свидания, Николас.

Она ушла, не оглядываясь и я сделал то же самое.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Обратный отсчет

НОА