Наша вина

Но я не хочу, чтобы кто-то был рядом со мной из-за обязательств, я не хочу заставлять его прощать меня, и если я расскажу ему о беременности, это именно то, что я собираюсь делать.

Дженна вздохнула, качая головой, но не зная, что сказать.

—Николас любит тебя, — заявила она после минутного молчания. Я знаю, он безумно влюблен в тебя, и я знаю, что, когда он узнает о ребенке, он станет самым счастливым человеком на Земле, Ноа. То, что произошло между вами, было дерьмом, но разве ты не задумывался, что, может быть, этот ребенок - то, что вам обоим было нужно, чтобы отложить в сторону свои разногласия и решить попробовать еще раз?

Я не вижу лучшего мотива.

Я увидел образ, который она хотела создать в моей голове: мы с Ником снова вместе и с прекрасным ребенком, о котором нужно заботиться, оба живем вместе той жизнью, которую я хотела, хотя до рождения ребенка было еще около восьми лет. Это было то, чего я хотела: жизнь с Ником.

Я выпустила воздух, который сдерживала, и покачала головой.

— Я не хочу больше говорить об этом, ни о Нике, ни о ребенке; пожалуйста, по крайней мере, позволь мне закончить с этим, прежде чем ты заставишь меня столкнуться лицом к лицу со всем этим, с ним, с нашим. .

Дженна с любовью посмотрела на меня и подошла, чтобы обнять.

—Ты будешь отличной матерью, Ноа, и этот ребенок будет самым красивым ребенком на свете.

Я несколько раз моргнула, удерживаясь от того, чтобы снова расплакаться, но я не могла забыть образ крошечного ребенка с чертами Ника, возникший в моей голове.

Дженна отстранилась и впервые положила руку мне на живот.

— Я буду его любимой тетей — Эта фраза заставила нас разразиться смехом.

Дженна ушла посмотреть, что делает Лион, а я воспользовалась возможностью, чтобы укрыться одеялом и попытаться уснуть, хотя страх, что мне придется рассказать Николасу о том, что на нас надвигается, едва позволил мне сомкнуть глаза.

Эти две недели были самыми длинными в моей жизни, хотя они позволили мне многое изменить: во-первых, я уже могла называть ребенка «мой малыш», что было большим шагом вперед; во-вторых, я уже позволила себе прочитать информацию в сети о развитии плода и о том, как он развивается. Я знала, что мой ребенок, которого я окрестила Мини-Но (мини + но), независимо от того, был ли он мальчиком или девочкой, мне все равно, он был моим и будет таким же, как я, поэтому прозвище Мини-Но пришло мне в голову. Он уже мог двигать ногами и руками он был чувствителен к свету, он был восприимчив к раздражителям, а это означало, что он слышал меня, когда я разговаривала с ним, что он начинал делать, когда в доме никого не было.

Он также мог держать голову прямо, и у него уже начали расти ногти. По данным Интернета, его размер был размером с авокадо, и, конечно же, у него уже был пол.

Нам пришлось снова солгать Лиону, который смотрел на нас так, как будто мы что-то замышляли, когда Дженна снова отвела меня к врачу.

Одеваясь в то утро, я забеспокоилась, потому что, поскольку последние несколько недель я была в пижаме, я не осознавала, что ребенок продолжает расти, и я с ним.

Я вылезла из штанов и надела юбку с оборками и резинками и футболку от Ramones. . Да, я определенно еле влезала в свою одежду.

На этот раз мы пошли в родильное отделение больницы, а не в отделение неотложной помощи, и я испугалась, что нас там кто-нибудь увидит; честно говоря, мы были похожи на двух детенышей, заблудившихся и не знающих, как найти выход. Женщины, которые там были, казались взрослыми, как те, кого кто-то назвал бы «мамой»; я же, напротив, увидела свое отражение в зеркале и выглядела так, как будто только что окончила школу. Когда они произнесли мое имя, я заметила, что краснею и хотела бы, чтобы исчезнуть прямо сейчас. Несколько женщин с любопытством наблюдали за нами, и многие обратили внимание на мой живот.

Мы вошли в кабинет доктора Хаббера, и медсестра попросила менялечь на носилки и сказала, что он скоро прибудет. Дженна начала осматривать комнату, взяла пластикового младенца, которого она положила в лежащую матку, и показала его мне.

—И вот это должно выйти наружу, — сказала она, указывая на крошечное отверстие влагалища.

Я буравила ее взглядом, заставляя себя нервничать все больше и больше.

Дженна оставила ту репродукцию там, где она была, и села в кресло напротив письменного стола. Через несколько минут появился специалист и дружелюбно улыбнулся мне.

—Как вы себя чувствуете, мисс Морган? —спросил он, подходя к тому месту, где я слегка откинулась назад.

—Я думаю, что хорошо, вы знаете. . Меня устраивает, и вы можете называть меня Ноа.

Доктор Хаббер весело кивнул и повторил то, что делал в прошлый раз.

Он сел рядом со мной на стул и установила сонограф так, чтобы я могла хорошо его видеть и общаться с ним.

—Посмотрим, как поживает плод и остается ли гематома такой же, как и раньше.

Затем он намазал меня этим холодным гелем и провел аппаратом по моему животу.

Несколько мгновений спустя сердцебиение ребенка громко разнеслось по комнате, и мы увидели это на экране.