Наше худшее Рождество

Пальцы скользнули по ее шее, плечу, затем под тонкую ткань сорочки — единственное, что скрывало ее наготу. Шелковая сорочка, которую не видел ни один мужчина, не устояла под натиском и упала вниз, к ее ногам. Никто не рвал на ней одежду, но оказалось, что медленно освобождаться от нее — это тоже очень возбуждающе.

— Что ты делаешь?

— Ты же хотела лежать в постели голой и пить шампанское? Давай это устроим.

Саманта и не думала спорить. Она помогала ему раздеться, и вновь их руки мешали друг другу, движения были путаными, спешными. Броди потянулся поцеловать ее, одновременно пытаясь вытащить пробку.

— Подожди… Позволь я… — Он отстранился, вытянул перед собой руки и принялся открывать бутылку.

Раздался хлопок, пробка вылетела и ударилась о потолок. Шампанское пенилось, выливаясь из бутылки, брызги летели на них обоих. Они повалились на кровать, беззвучно смеясь, и принялись целоваться. Броди при этом умудрялся держать бутылку вертикально.

Саманта села, взяла ее и убедилась, что шампанского осталось немного.

— Из стеклянного у нас только бутылка.

— Ты же знаешь, я не надеваю очки, когда собираюсь заниматься сексом.

— Я имела в виду красивые бокалы на ножках для этого чудесного напитка.

— А-а-а… — протянул Броди, поднимая голову. — Ты сказала: «Хочу лежать в постели обнаженной и пить шампанское». О бокалах не было речи. Знаешь, надо конкретизировать мечты.

Саманта откинулась на подушки.

— Никогда в жизни не пила из бутылки. — Однако сейчас это казалось ей вполне естественным и нормальным. Она давно хотела попробовать что-то новое. Разве сейчас неподходящий момент?

— В любом случае осталось всего несколько глотков. Остальное — на нас и на полу. — Броди коснулся губами ее плеча. — Пока мне твои фантазии нравятся, а тебе?

— Для меня получилось слишком мокро. — Она захихикала и прижала к себе бутылку. Подобное она тоже позволила себе впервые. Когда последний раз она хохотала до боли в груди?

— Только смейся тише, иначе нас все услышат. Мне нравятся твои родственники, но сейчас нам не нужна компания.

— Раз уж ты вспомнил о них, признавайся, что сказала тебе моя сестра тогда в гостиной?

— Это наш секрет. Скажу лишь, что она угрожала членовредительством, если я тебя обижу.

— Угрожала? Ужасно. Мне так неловко.

— Не стоит. Она тебя любит. — Он взял из ее рук бутылку, сделал глоток и поставил на тумбочку.

— Что ты задумал?

— Настала очередь безудержного, сумасшедшего секса.

— Это уже было.

— Значит, надо повторить. Я весь день не мог сосредоточиться, думал только об этом.

Он принялся покрывать поцелуями ее шею и плечи, коснулся губами груди. Не в силах противостоять волне возбуждения, они обнялись, сливаясь воедино. Кровь закипела, сердце билось часто и громко, его удары отдавались пульсацией во всем теле — все было так же опьяняюще и прекрасно, как в первый раз.

Потом она лежала в его объятиях и мечтала, чтобы можно было провести так вечность.

— Не верю, что мы опять вместе. Прошлой ночью…

— Да. Прошлой ночью я лежал без сна и ждал тебя. — Он повернул голову и посмотрел ей в глаза. — Где же ты была?

— Я? Здесь, конечно. Тоже лежала без сна, ждала, когда ты постучишь в мою дверь.

— Я почти решился, но заставил себя остановиться. Думал, может, ты жалеешь о произошедшем. Мучился вопросом, не воспользовался ли я твоим эмоционально нестабильным состоянием?

— Вот как? — Она приподнялась на локте. — Считаешь меня эмоционально нестабильной?

— Не волнуйся так. Мои близкие постоянно доводят меня до такого состояния.

Саманта легла на спину и вздохнула:

— Ты прав. Я была именно в таком состоянии, но переспала с тобой не поэтому. Вообще, нынешнее Рождество очень странное.

— Хорошо, что не из-за этого. Но почему тогда ты не пришла ко мне?

Почему?

— Во-первых, я убедила себя, что ты занимался со мной сексом из жалости.

— Из жалости?

— Именно. Посочувствовал и захотел успокоить.

— Я, конечно, человек гостеприимный, но даже для меня это слишком. Дело было вовсе не в жалости. — Он посмотрел задумчиво и провел кончиком пальца по ее щеке, словно хотел навсегда запомнить лицо. — Ты сказала «во-первых», а во-вторых?

— Я не знала, где твоя комната.

Броди сделал удивленные глаза:

— Не знала?

— Нет. Ты никогда не показывал то крыло, где спальни хозяев дома. Допустим, я набралась бы храбрости и прошла по дому в ночной рубашке, что, впрочем, я еще могу себе представить, но точно не знала бы, как все объяснить, если бы постучалась случайно в комнату твоей мамы.

Броди обнял ее и прижал к себе.

— Непременно повешу на дверь табличку. Вдруг еще пригодится.

— Как бы мне хотелось, чтобы эта ночь не кончалась. — Она чувствовала себя счастливым ребенком, ожидающим наступления Рождества. — Жаль, что нельзя остановить время.

— Но тогда бы мы не смогли пережить еще более прекрасные моменты в будущем, которые непременно случатся.

— А у нас есть будущее? — спросила Саманта и сама устыдилась вопроса. — Не отвечай, просто забудь.

— Почему? — Палец его скользнул по ее руке вниз. — Я скажу, что все зависит от нас. Ты этого хочешь?

— Мыслящая часть меня подсказывает, что это неразумно.