Наше худшее Рождество

— Нет, конечно, даже не думал. Ты производишь впечатление человека… вполне уверенного в своих силах. И организованного. — Он посмотрел на нее исподлобья и опять поправил очки. — Но со мной все это может случиться. — Он смущенно улыбнулся. — Я бы точно упал, сломал что-нибудь и разбил очки. Ты, не сомневаюсь, спокойно пройдешь на другой берег озера по льду, а если поскользнешься, то не будешь выглядеть неуклюже.

Всего несколько минут назад Саманта была уверена, что улыбаться сегодня точно не будет. Как она ошибалась.

— Я бы плюхнулась на попу, Броди, и это точно смотрелось бы не очень.

— Ты очень красивая, Саманта, даже… э-э-э… со спины. — Броди покраснел, отвернулся и махнул в сторону домика. — Постараюсь избавить тебя от травм. Держись за меня.

— Но ты же только что говорил о собственной неуклюжести.

— Точно. Лучше мне держаться от тебя подальше.

Верное утверждение, но причина не в том, о чем он думал. Броди — единственный мужчина на свете, который знает ее тайные желания и мысли.

— Я рада, что ты не привез меня в паб. — Она повернулась и захлопнула дверцу автомобиля. — Мне там очень понравилось, но сейчас… ты понимаешь.

— Но сейчас последнее, что тебе хотелось бы видеть, — это сборище развеселых местных жителей. Я все понимаю, Саманта. Маме я сказал о пабе лишь потому, что в противном случае она бы начала расспрашивать, чем я буду тебя кормить. Она считает меня ребенком, неспособным поесть, пока она не поставит передо мной тарелку. — Он смущенно улыбнулся. — Кроме того, тебе нужно тихое место, чтобы побыть наедине с собой, а матери таких вещей вообще не понимают. Вот по этим причинам я и подумал, что ты хочешь посмотреть на нечто особенное.

— Как ты узнал, что мне хочется остаться одной?

— По твоему лицу.

— Я бы не прочь прогуляться.

— Но тогда не сможешь отвлечься. Напротив, будешь думать только о своей проблеме. Кроме того, опять возникает вопрос…

— Безопасности.

— Верно. Синяки на… попе нам не нужны.

Саманта посмотрела на него с изумлением:

— Тебе не кажется, что ты слишком часто вспоминаешь об этой части тела?

— За последние две минуты чаще, чем за всю жизнь. Постой здесь, я возьму пакеты и коробки с заднего сиденья, надо занести их внутрь.

— Я могу помочь. Давай мне что-нибудь.

Он протянул ей два пакета. Саманта мельком заглянула в один и увидела сверху фрукты, упаковки с готовой едой и, кажется, услышала звон бутылок.

Броди направился к двери, почти не видя дорогу из-за стопки коробок в руках, распахнул ее, и в темноте пространства появился светлый конус.

Саманта вошла следом, поставила пакеты и оглядела помещение — гостиную, объединенную с кухней. Большую часть пространства занимал огромный диван, большие окна выходили на озеро.

— Мне убрать продукты? — спросила Саманта, делая шаг в сторону кухни.

— Не беспокойся, я сам справлюсь. — Броди закрыл входную дверь и сделал приглашающий жест. — Садись. Будь как дома. Не замерзла? Хочешь согреться? — Он кашлянул. — Я имел в виду плед.

— Я тебя поняла. — Он такой милый, что даже неловко над ним подшучивать. — Спасибо, мне тепло. И здесь совсем не холодно, я даже не ожидала.

— Отопление регулируется из главного дома. Кроме того, я уже был здесь сегодня, заехал сразу после нашей прогулки на оленях, пробыл тут часа два. Не буду спрашивать, чем ты занималась в это время. Что бы то ни было, закончилось все плохо. Извини, я отнесу коробки.

Он толкнул локтем дверь, и Саманта вытянула шею.

— Это и есть твой офис? Можно мне… Вот черт! — Она застыла у порога и огляделась: стены увешаны мониторами, на которых бегут строки цифр. — Отсюда можно управлять космической станцией.

— Только нужен процессор мощнее. — Он поставил коробки на пол и подхватил со стола грязные кружки. — Прости за беспорядок. Не думал, что буду принимать гостей.

Саманта заметила, что мусорная корзина полна, а кое-где на полу стоят такие же кружки, разбросаны листы бумаги, заполненные строчками непонятных цифр. Беспорядок ее не смущал. Она не разбиралась в аналитике и программировании, но понимала, насколько это серьезное дело.

— Что это? — Она указала на единственную стену, не занятую мониторами. На ней висела доска, исписанная математическими формулами.

— Пытался кое-что понять. Принесу тебе выпить. Надо было сделать это сразу. И помыть кружки. — Он потянулся и случайно коснулся ее пальцев. — Клянусь, грязные сами размножаются. Кажется, в шкафу были еще новые, которыми никто не пользовался. Если я их найду, ты обещаешь выпить кофе? Я знаю, ты любишь кофе.

— Не в это время суток. Не беспокойся, Броди, мне ничего не нужно. — Рядом с клавиатурой лежала стопка бумаг. Саманта заметила подпись на верхнем документе. — Доктор Макинтайр?

— Это… да. — Он махнул рукой. — Доктор математики. Никакого отношения к медицине я не имею.

— Почему же ты не представляешься доктором наук?

— Не знаю. Видимо, боюсь, что кто-то примет меня за врача и попросит спасти жизнь. Или потому, что меня мутит от вида крови. Кроме того, получается как-то напыщенно, не находишь?

— Не нахожу, доктор Макинтайр. Это говорит о том, что вы очень-очень умный.