Нашествие даньчжинов

- Потому что совершенные - это совершенные! - начал снова заводиться Джузеппе. Страх перед новым наказанием заметно повлиял на его психику.

- Подвалы монастыря набиты не только книжной мудростью. - Я резко повернулся к Джузеппе, он отпрянул от моего хомута. - Вы, конечно, систематизировали для них данные по следам и маршрутам Желтого, те, которые мы выявили?

- Да, они меня подробно расспрашивали... Но Духовный Палач и без того больше меня знает.

- К чему ты ведешь, Пхунг? - недовольно спросил Говинд.

- Разве непонятно? Они заложили в компьютер все данные и получили ответ с высокой степенью вероятности: кроме Желтого, тигров в заповеднике не осталось... Потом осмыслили какие-то другие данные и получили другой ответ: Желтого невозможно спасти...

Оба моих друга смотрели на меня с таким видом, будто я нецензурно выражался по адресу совершенных. Господи, и это ученые с именами! Или я болван, ничего не понимаю, и мистика уже стала истиной?

Джузеппе протяжно вздохнул.

- Я вынужден признаться, что... - Он замялся. - Что вывод насчет невозможности спасти Желтого не совсем точен... Конечно, королевские горные не имеют потомства с другим видом тигров - тут все справедливо, и наших славных кошечек... - Он сглотнул горький комок. - Наших славных кошечек уже не будет на земле! Подумать только!

Я похлопал его по руке:

- Вы сбились с мысли, Джузеппе.

- Да... я о том...

- Что вывод не совсем точен, - мрачно подсказал Говинд.

- Благодарю... Популяция королевских горных обречена, но не сам Желтый. Он может жить еще какое-то время. И если ему сейчас пятнадцать лет и он в расцвете сил, то у него в запасе еще по крайней мере лет тридцать.

- Я с вами не согласен, синьор Чезарини, - нахмурился Говинд. Совершенно! Желтый обречен. Вы забыли, что королевские горные никогда не покидают лесов Ярамы. Вспомните, границы заповедника были установлены именно по границам их охотничьих территорий. Желтого могло бы спасти единственное уничтожение врожденного рефлекса охотничьей территории.

Джузеппе и не думал спорить. Он вдруг приободрился, в его голосе появилась сила.

- Я тоже думал о рефлексе территории, который невозможно уничтожить, не разрушив мозг тигра. Не надо уничтожать рефлексы, они нужны, если их создала природа. Вот отнимите у меня хоть самый незначительный из врожденных или условных, и я почувствую себя самым последним уродом и нищим.

- Не отвлекайтесь, пожалуйста, дружище, - сказал я. - Вернемся к Желтому. Если нельзя уничтожить рефлекс, то как заставить его покинуть территорию монастырских владений?

Мы долго, до поздней ночи, перемывали косточки Желтому. Постепенно вылепилась дикая идея: нужно возбудить центр его самосознания. Оказывается, у многих зверей в мозгу есть крохотное светлое пятнышко, чудесное пятнышко вертикальная цепочка из уплотненных светлых нейронов. В процессе эволюции он превращается в активный центр самосознания. Нет пятнышка - и человек не способен ощущать себя личностью. Я где-то читал, что при социальных, семейных и прочих длительных скандалах белые нейроны, образующие Светлое Пятно, способны исчезать. По-видимому, превращаются в обычные нейроны. Психическая суть уравниловок?

Желтый считался одним из умнейших среди королевских горных тигров. Может, поэтому его до сих пор не смогли подстрелить? Так что нужен лишь слабый импульс энергии в светлое пятно, чтобы оно хотя бы на короткий период "функционально гипертрофировалось", чтобы Желтый хоть на мгновение осознал бы себя, грубо говоря, личностью. А в соединении с той поразительной интуицией на опасность, которой обладают все тигры, возбужденная "самость" заставит его перешагнуть черту, отделяющую его от спасения. По глубокому убеждению Говинда, такое можно сотворить с любым животным, способным к экстраполяции событий, счету, зачаточной логике.

- Нам могут помешать совершенные, - сказал я. - Или тэу.

- Или Чхина, - сказал Говинд. - Не думай, что ты отделался от нее, вынудив прогнать тебя. Ты ее совсем не знаешь.

Втроем мы обошли всех оставшихся в живых участников последней экспедиции. Каждый из них в силу своих возможностей нарисовал на листке то самое крестообразное тело, которое с шумом вырвалось из зеленой стены и взорвалось. Последним свидетелем был Духовный Палач. Он изобразил волнистыми линиями что-то невообразимое - впрочем, многие изображали невообразимое, - и спросил с доброй улыбкой, зачем все это нам.

- Чтобы понять, что это было, о мудрейший, - сказал я тоже с почтением, но в чрезмерной дозе, потому что монах посмотрел на меня очень внимательно.

- Я же помог, нарисовал.

- Нужно заложить эти рисунки в компьютер, который находится, по-видимому, в Подвалах...

Забавное личико старца тотчас посуровело.

- Кто тебе сказал про Машину?

Джузеппе пытался втянуть голову в плечи, но мешали бинты.