Наши границы

Сарказм в одночасье сдавил горло, и я начал набирать обороты, пока по щекам не покатились слёзы от смеха, а я не согнулась пополам. В эту минуту, я напоминала истеричку, но было так плевать, что даже не описать словами. Конечно, он подумал, что я кувыркалась с тем парнем, дабы отомстить ему. Но всё пошло не по его плану.

– Господи, ты серьезно думаешь, что я целовалась с ним из-за тебя? – смеялась я, откашливая слова, – очнись, Фуэнтес, я целовалась с ним, потому что он, мать вашу, чертовски сексуальный, – смех быстро перешёл в твёрдость и серьёзность, – и не придавай себе большое значение в моей жизни. Я не трахалась с ним. Я – не ты, пойми уже. Ты можешь завалить всех шлюх мира, но у меня даже глаз не дёрнется. Мне просто плевать. Ты можешь дальше топить себя в алкоголе, одноразовом сексе или в чём-то подобном.

– Хочешь выставить себя шлюхой, то вперёд, – качнул он головой в сторону дома, на волосах которой играли блики тусклых уличных фонарей.

– Я просто веселюсь и отдыхаю, ничего личного, Фуэнтес.

– Ты ополоумела, – процедил Диего.

– С чего ты решил, что я делаю что-то из-за тебя или ради тебя? Очнись, твою мать. Мы не клялись друг другу в любви или верности. Запомни: женщина может быть верна только себе.

В эту же секунду его крепкая рука сомкнулась на моей шее, пригвоздив к стене, а глаза направились глубоко к мои.

– Запомни: женщина должна быть верна только одному мужчине – своему мужчине. Потому что она выходит замуж. Она – за мужем, – прохрипел он, после чего ослабил хватку. У меня не было и капли страха перед ним, я словно играла с огнём, получая прилив адреналина.

– Если твоя жизнь превратилась в геометрическую регрессию из-за того, что твоя суженая когда-то переспала с кем-то, то это только твои проблемы. Я верна только себе. У меня нет мужчины. И я не замужем. Поэтому прибереги свои нравоучения для кого-то другого.

Рука Диего вновь вернула меня к стене, а вторая обвилась вокруг талии, после которой его губы коснулись моей шеи, а плоть впилась в живот. Но я быстро отреагировала, положив ладони на его грудь и оттолкнув с такой силой, что он рыкнул и чуть ли не вписался в кусты. И Господи, как же я была благодарна своему самообладанию сейчас, которое не оставило шанса затуманиться разуму и позволить телу вновь воспользоваться собой.

– Я не стану твоей шлюхой.

Отстранившись от стены, я смахнула волосы с лица и бросила поверхностный взгляд на Диего, гордо зашагав в другую сторону от братства, словно дерьмо он, а не я. Но на самом деле в дерьме мы оба.

Глава 16

Как ни странно, но сегодняшнее утро было добрым, вопреки душевному угнетению и мрачным мыслям. Я вовремя встала, пришла в университет и заняла стол, когда аудитория ещё не наполнилась и половиной студентов курса философии.

Я люблю эту совершенно неточную науку, и в последнее время очень часто начала прибегать к её истокам. Термин философии означает «любовь к мудрости», а сам данный лекционный курс направлен на то, чтобы научиться размышлять. Вся философия строится на отсутствии логики и познании жизни со всеми её ценностями. Сократ говорил: «Я знаю, что я ничего не знаю», именно данное крылатое выражение сопутствует моему образу жизни два месяца в Америке. Я, чёрт возьми, ничего знаю. Даже саму себя.

Стул рядом издал пронзительный писк, а довольное выражение лица Оливера могло выжечь всю аудиторию, настолько ослепительна была его улыбка.

– Я это сделал.

– Что? – выгнула я бровь, подставив кулачок под подбородок и повернув к нему лицо.

– Оприходовал ту блондинку в амфитеатре.

– Фу, – поморщилась я, – сейчас только девять утра.

– И что? – откинулся на спинку кресла Оли и скрестил руки за головой, раскинув локти в разные стороны, – мы случайно встретились у входа.

– Случайно, – закатила я глаза.

– И куда ты делась?

– Я тут.

– Ты понимаешь, о чём я говорю, Грейс. Я видел, как из дома вышел Фуэнтес, и тебя не было. Ты была на улице с ним, потому что ползла по стене к двери, будто ты хренов человек-паук.

– Ваш тренер может за раз выкурить пачку сигарет, откуда мне знать, где его носило, я просто сделала ноги.

– Ладно, пусть будет по-твоему.

– Чёрт возьми, – процедила я довольно громко, – почему как только меня и Фуэнтеса видят в одном помещении или мы оба отсутствуем, то обязательно находимся где-то вдвоём!?

– Прости, – через полминуты выдохнул Оливер, смотря на меня с сожалением, – грёбаный язык Полли.

– Я могу сказать, что трахаюсь с ректором, ты тоже в это поверишь? – сверлила я дыру в друге.

– Нет, – отрицательно покрутил головой Оливер.

– Тогда в чём, вашу мать, проблема!? – завопила я, – мне уже осточертели эти абсолютно беспочвенные подозрения. Когда вы поймаете меня за руку, то и окунайте носом в дерьмо, но сейчас просто заткнитесь и больше никогда не вставляйте меня и Фуэнтеса в одно проклятое предложение.

– Хорошо, успокойся уже.

Фыркнув, я с грохотом откинула на стол ручку и мысленно выбила в стене чёрную дыру собственными кулаками и взглядом. Проклятое хорошее настроение моментально испарилось, а гнев и раздражение сковали тело.