Наши в ТАССе

– Мда-с… Крепкий зад – это ещё не основание для крепких взаимоотношений… – И в трубку: – Я надел пальто. К вечеру обещали дождь и похолодание. Видишь, погода не шепчет… Так что, может, отложим рандеву?..

Артёмов:

– А собрание будет?

– В четыре! – откликается Медведев. – Я буду вас поздравлять.

Аккуратова ему подхалимовато:

– А мы не обидимся, если вы поздравите нас досрочно.

Медведев щитком вскинул бледную сухую ладошку:

– Досрочно нельзя!

Пришёл наш пенсионер Лисин и всем выговор:

– Вы забыли меня. Я сам о себе напомнил. Если гора не идёт к Магомету, то Магомет идёт к горе.

Бузулук его уточняет:

– Если гора не идёт к Магомету, то Магомет свернёт ей шею!

– Ну как? – усмехается Лисин. – Новое начальство вас ещё не пощипало?

– А что мы? Цыплята в табаке? – отвечает Бузулук и поворачивается к Артёмову:

– Иван Павлович! Когда мы сразимся в шах и мат?

Аккуратова тянет своё:

– Александр Иванович, у меня ум раскорячился. Ну, может, по случаю праздника отпустите нас пораньше?

Медведев на вздохе:

– Так и стремитесь подорвать устои дисциплины.

Аккуратова уныло:

– Смотрите. И солнышко прорезалось. Вышло на волю из-за туч. А вы нас держите.

В четыре началось собрание. Обычная предпраздничная болтовня. Мне невмоготу сидеть слушать. Выхожу.

В коридоре у меня спрашивают:

– Что там, в вашей комнате?

– Раздают благодарности через повешение.

Другим отвечаю короче:

– Идёт торжественная линейка.

И после собрания Медведев не отпускает истомившуюся от безделья Аккуратову.

Она канючит:

– Может, отпустите единственную женщину в вашей редакции?

– Сейчас.

17.46.

Уже целую лишнюю минуту сидим!

Пеструхин, я и Бузулук прилежно уткнулись в бумаги. Медведев доволен, что мы всё не уходим.

Наконец, он бормочет:

– Ну… Можно и по юртам. Счастливо праздник встретить… Чтоб голова не болела.

Пеструхин:

– Нам если по полбочке… Не будет болеть.

Звонит Бузулуку жена:

– Дают красную икру. Очередь в три раза обмотала магазин. Стоять?

– Не стоять!

1 Мая

Как гналась за мной злая лестница

Кусково ещё спит. Рань.

А я уже тюкаю молотком на своей веранде. Кладу последние половые доски.

Строю-с дорогую вер-р-рандео!

Моё Кусково спешно рушили.

Кругом прело полно уже покинутых домов и я быстренько натаскал оттуда досок, дверей, брёвен, старой жести для крыши. За апрельские вечера и выходные я слепёхал себе веранду. Какую красотищу залобанил!

Летом вокруг всё зацветёт. Фазенда! Под окном я посажу подсолнухи, фасоль и несколько корней огурцов.

И это ещё не всё моё богатство. Ещё были подобранная бездомная собачка с красным бантом на груди да отражённый в моём окошке чужой сад.

И вот положена последняя доска.

Пол готов!

Он у меня на столбиках высотой так с метр.

Под верандейкой я расквартируют дрова.

Но как входить? Нужна лестница ступенек в десять.

Самому её лепить – штука чумная.

Не проще ли раздобыть где в заброшенном старом вигваме?

Поблизости такой лестницы не попадалось и я побрёл на ту сторону железной дороги.

У дома без окон и без дверей на берегу пруда я наскочил на то, что искал.

Бросовой электропроводкой подхватил за скобу почти новёхонькую лестницу и, сунув топор за пояс, поволок.

Экую махину через бесчисленные пути не протаранить, я и попри свою ненаглядку на мост.

Как по ступенькам встащил на самый верх и не скажу.

Пот лился по всем моим желобкам.

По мосту красиво прожёг.

И остался самый пустяк. Спуститься с моста.

Потянул я по ступенькам вниз, и моя тушистая госпожа Лестница покорно и легко пошла за мной.

Вначале она медленно плыла, но потом вдруг взбесилась и полетела на меня.

Что делать?

Громокипящая громада чертоломит за мной во всю ширь мостовых ступенек. В сторону не стригануть. Но и пластаться впереди всё быстрей бегущей за тобой махины нет сил.

Я до сих пор не знаю, как она не настигла меня на мосту и не срезала с ног.

Уже на земле, сам не свой, подошёл я к своей буйной Лестнице и говорю:

– Милая! Ты что, спятила? Ты чего за мной гналась? Ты ж могла меня раздавить! И думаешь, тебе от этого было б лучше? Чужие люди тебя б раскроили топориками и сгорела б ты в печи. А при мне ты ещё поживёшь. Тебе у меня понравится. Вот увидишь. Ну, пошли домой…

Притащил я её.

Тут же скобами прихватил к своей веранде.

А ну ещё убежит, если отложу на потом. А теперь, когда прихвачена толстенными скобами, от меня ей не улизнуть.

Я ещё и снизу вбил в землю по штырю, чтоб её сдерживали.