Наследие

– Все еще поверить не могу, что вы поженились без меня, – обвиняет он своего лучшего друга.

Я борюсь со смехом.

– Это не командный спорт, дорогой.

Он меня игнорирует.

– Я должен был быть твоим шафером. – Он наклоняется, чтобы взглянуть через меня на Логана. – Ты понимаешь, что, когда у нас с Уэллси будет свадьба, ты уже не будешь первым на роль шафера. Им будет Дин. Дин, Такер и лишь потом ты.

Логан тоже склоняется вперед.

– Нет, ты этого не сделаешь. Я буду первым.

Гаррет вздыхает.

– Ты будешь первым.

– Я вам не мешаю? – спрашиваю я, когда они практически нависают надо мной, строя друг другу глазки.

– Ш-ш-ш, Уэллси, – упрекает Такер, как будто это я веду себя несносно. – Начинается.

Конечно же, в зале тускнеет свет. Мгновение спустя на сцене начинается презентация, кульминационный ролик прошлого сезона. Я пользуюсь возможностью придвинуться ближе к широкому телу Гаррета, приблизившись губами к его уху.

– Ты знал, что твой отец будет тут? – шепчу я.

Выражение его лица становится бесстрастным. Те же тонкие губы и мертвые глаза, которые я вижу всякий раз, когда он вынужден прилично себя вести рядом с этим человеком на каком-нибудь мероприятии для прессы. Как бы мне ни было неприятно портить его хорошее настроение, будет еще хуже, если я не предупрежу его.

– Я понятия не имел.

– Полагаю, он вручает награды.

– Лэндон должен был предупредить меня, – бормочет он, имея в виду своего агента.

Его ладонь крепче сжимает мою, и я знаю, что он борется со своей кипящей яростью. Ничто не переключает его настроение быстрее, не окутывает его тьмой так, как необходимость быть рядом с собственным отцом.

Сочувствие внутри меня странно мешается с затяжной тошнотой. Сегодняшний вечер должен был стать еще одной важной вехой в карьере Гаррета, моментом его гордости. Вместо этого он проведет это время, вынужденный улыбаться и позировать перед камерами с человеком, который когда-то избивал его до полусмерти.

Глава два

Гаррет

Мы не успеваем добраться до бара достаточно быстро, когда шоу заканчивается и нас приглашают в бальный зал на вечеринку. Моя девушка не любит, когда я пью на мероприятиях, из страха, что я выставлю себя дураком перед каким-нибудь репортером. Этим вечером она забирает награду у меня из рук и заменяет ее бокалом скотча. Может быть, она надеется, что это отвлечет меня. Или притупит мои инстинкты. Хотя в этом я сомневаюсь. Я всегда начеку, когда мой отец рядом, полностью осознавая его присутствие. Я заметил его в тот момент, когда мы вошли, и проследил за ним через весь зал, пока он прокладывал себе путь сквозь вспышки фотоаппаратов.

– Тебе не обязательно это делать, – говорит Ханна, осторожно глядя на меня поверх края своего бокала с газировкой. Наверное, она считает, что одному из нас лучше оставаться трезвым, если я сегодня окажусь в тюрьме. – Можем уйти.

– У Лэндона случится припадок, если я уйду.

Мой спортивный агент был бы тут, выступая в роли сводни, организуя мне встречи с прессой в разных концах зала, если бы накануне не слег с пищевым отравлением. Думаю, именно за это я ему и плачу, даже если это та часть бизнеса, без которой я бы предпочел обойтись.

– Так вот почему он не предупредил тебя, что Фил тут?

Я не терял времени даром, отправив гневное сообщение своему агенту, едва закончилась церемония.

– Он утверждает, будто понятия не имел. Очевидно, Виктор Иванов сбежал в последнюю минуту, вот они и поменяли его на Фила.

Я снова бросаю взгляд на него. Он болтает с владельцем команды из Далласа, смеется своим фальшивым смехом.

– Надолго мы не останемся, – говорю я Ханне, большим пальцем поглаживая ее поясницу.

Прикосновение к ней избавляет меня от разрушительных мыслей. Этим вечером она выглядит так сексуально в своем длинном серебристом платье, облегающем все нужные места. Если бы я не был так напряжен сейчас и не был так насторожен присутствием собственного отца, я б попытался уговорить ее уединиться где-нибудь, чтобы просунуть руку под эту облегающую ткань. Заманил бы ее в гардероб или какую-нибудь подсобку.

– Я готова в любой момент, – обещает она.

Я в этом не сомневаюсь. Ханна Уэллс – моя опора. Я не из тех, кто хвастается… ладно, я совершенно точно из тех, кто хвастается. Но я почти уверен, что у нас с Уэллси – самые здоровые отношения из всех когда-либо существовавших. После четырех лет совместной жизни это неоспоримо: мы просто лучшие. Наше общение – на высшем уровне. Секс чертовски невероятен. Когда мы впервые перепихнулись в колледже, я и представить не мог, что мы влюбимся друг в друга, или что, в конце концов, будем жить вместе, строить совместную жизнь. И вот мы здесь.

Не поймите меня неправильно, мы не идеальны. Мы часто ссоримся, но это потому, что она – упрямая задница. Хотя, если спросить ее, это потому, что я – по ее мнению – всегда хочу оставить за собой последнее слово. Как будто это я – упрямый мудак.

Я сдерживаю проклятие, когда Фил вдруг смотрит в мою сторону и наши взгляды пересекаются. Мои пальцы сильно сжимаются на руке Ханны.

– Ты в порядке? – спрашивает она.

– Нет, – отвечаю я жизнерадостно.