Наследие

Попасть в орбиту Фила – все равно что попасть в воронку тонущего корабля. Или быть утянутым в море сильным течением. Борьба с неизбежной и неотвратимой силой приведет лишь к истощению и убьет быстрее.

Единственный способ выбраться – поддаться.

– Сынок, – гремит он, дергая меня за руку, чтобы пожать ее на глазах стайки владельцев и пары репортеров. Он коротко кивает Ханне в знак приветствия, прежде чем повернуться ко мне. Акульи зубы обнажаются в акульей улыбке.

– Ты помнишь Дона и мальчиков.

«Мальчики», вот как он их называет. Сто миллиардов чистой прибыли. Владельцы трех из пяти самых ценных клубов лиги.

– Идем, сделаем фото.

– Адский сезон, – говорит мне один из владельцев. Он позирует перед камерой, тогда как мой отец ставит меня в центр группы и сует мне мою появившуюся из ниоткуда награду, пока я кусаю внутреннюю сторону щеки. – Это рекорд новой эпохи по набранным очкам и результативным передачам.

Фил говорит это так, будто это он сам был на льду.

Но с другой стороны, это всегда было его проблемой. Этот человек просто не может забыть прежние времена. Ему недостаточно было быть кумиром Бостона за то время, что он провел там на льду, он хотел пережить и меня.

Быть сыном легенды – полный отстой.

Особенно когда эта легенда делает все, чтобы столкнуть тебя с пьедестала. Когда эта легенда мучила твою мать и относилась к вам обоим, словно к трофеям, которые он мог снять с полки и поставить обратно, когда вздумается. Если вскрыть грудь этого человека, то вместо сердца вы найдете кусок угля. Его душа словно черная смола.

– Побьешь рекорд своего старика в следующем году? – спрашивает другой владелец. Он усмехается, прежде чем опрокинуть бокал шампанского.

– Посмотрим, – говорю я, делая глоток скотча и одним глазом поглядывая на Ханну, лишь бы не смотреть на Фила.

Это пытка. Весь этот дурацкий танец. Притворство, будто мы со стариком не презираем друг друга. Я позволяю ему изображать гордого отца, как будто у меня не сохранились до сих пор шрамы от его «тренерской работы». Создаю видимость, поскольку никто не хочет слышать правду. Фил Грэхем – жестокий сукин сын, тогда как весь спортивный мир бросал цветы к его ногам.

К счастью, мой лучший друг и товарищ по команде, стоящий у бара, замечает нашу маленькую группу. Прочитав на моем лице нетерпение, Джон Логан направляется к нам.

– Привет, чувак, – говорит он с немного пьяной улыбкой, размахивая бутылкой пива, когда встает между мной и камерой. – Ты ведь помнишь Рыжего Фреда? Только что столкнулся с ним у крабовых палочек. Иди, поздоровайся.

– Точно, Фред. – Я сдерживаю смех от того, как неловко он врет. – Чувак, сто лет его не видел.

Я беру Ханну под руку и проскальзываю между владельцами и Филом. К его большому разочарованию.

– Если вы меня извините, – вежливо говорю я, а затем мы уходим так далеко, как только можно, практически прячемся за декоративными растениями в горшках на другой стороне зала.

– Я горжусь тобой, – говорит Ханна, забирая награду из моих рук и заменяя ее новым бокалом скотча. – Я немного боялась, что ты шарахнешь отца по голове этой штукой.

Я криво усмехаюсь.

– Тебе стоит больше доверять мне. Я не варвар.

– Чувак, это было неловко, – говорит Логан.

– Все в порядке. Спасибо, что спас. Ты оказал мне большую услугу.

– Ну, ты можешь отплатить мне на поле в эти выходные. Командный врач сказал, мне нельзя носить тяжести, когда возникают спазмы в спине.

Я фыркаю. «Спазмы в спине», мать его.

– Я не стану носить твои клюшки, – отвечаю я ему. – Для этого есть новички.

– Прошу, скажите мне, что это записывают на камеру, – смеется Ханна, пихая меня в бок. – В последний раз, когда вы пробовали играть в гольф, вам пришлось оплатить лобовое стекло того парня, помните?

– Не моя вина, что его проклятая машина стояла на пути к лунке.

Ее зеленые глаза наполняются раздражением.

– Его машина была там, где и должна была быть, на парковке. А дыра была прямо перед тобой.

– Что я и говорю, – протягивает Логан, играя бровями.

– Фу, – она шлепает его по руке.

– В последний раз Логан угодил в дерево. – Я болтаю, чтобы снять напряжение. – На нем было птичье гнездо, оно упало в траву, и все яйца разбились.

Логан пристально смотрит на меня.

– Ух ты. Какую часть «мы унесем это с собой в могилу» ты не понял?

– Ты убил кучу неродившихся птенцов? – Ханна смотрит с ужасом.

– Не специально, – защищается Логан. Мне он бормочет: – Стукачей никто не любит, Г. Не забывай об этом.

Я закатываю глаза.

– Что ты мне сделаешь? Изобьешь меня на игре? На глазах детей из фонда «Загадай желание»?

Хотя я не уверен, что в этот раз мы играем для «Загадай желание». Может быть это как-то относится к спасению животных. Каждый год франшиза организует благотворительный турнир по гольфу, где крупные спонсоры платят членам команды за игру. Или, в случае с некоторыми, платят за то, чтобы увидеть, как мы запускаем мячи в деревья и машины на парковке.

– О, черт. Кто впустил сюда этих подонков?