Наследие Эдварда Гейна

Но он сдержался. Леону казалось, что если дотронуться до нее, она упорхнет, как бабочка, а ему нравилось видеть ее рядом с собой.

— Ты считаешь, мы сумеем распознать его — если он жив? — спросил Леон.

— Сложно сказать. Если он такой, как Эд Гейн, то он просто не сумеет скрыться. Психическое расстройство, которое провоцирует такое отношение к смерти, не предполагает какую-то особую хитрость.

— Но ты ведь сама говорила, что он отличается от Гейна. Он хорошо заметает следы, он покупает себе жертв, он продает свои творения через аукцион… Асоциальный псих вряд ли на такое способен.

— А у нас пока нет никакой гарантии, что это делает он один, — парировала Анна. — Мы не знаем, кто сейчас рядом с ним. Эд Гейн не скрывался, его много лет спасало то, что окружающие были добровольно слепы. Преступник был у них прямо перед носом — но как же поверить, что знакомый всем старина Эд способен на такое! В случае со Скульптором, многое по-другому, это факт. Но даже если он сумел скрыться от властей, вряд ли люди, которые живут с ним много лет, ничего не заметили. Поэтому нам нужно будет поговорить не только с людьми из списка, но и с их семьями.

— Это отнимет время…

— Разве у нас есть альтернативы? Возможно, нам повезет быстро, кто знает…

— Или семья ничего не заметила, и все это будет напрасной тратой времени, — указал Леон.

— Семья должна была заметить. Тут у нас не просто серийный убийца, хотя с ними «просто» вообще не бывает. Мы говорим о человеке, у которого другая природа. Все, кто окружает его, не могут быть безумцами, кто-то заметил неладное. Ты знаешь, кто стал первой жертвой Эда Гейна?

Леон не изучал преступников так, как она, но к четвертому расследованию он неплохо усвоил ее метод сравнения. Как только она упомянула, что Скульптор похож на какого-то Эда Гейна, Леон просмотрел основы биографии преступника. Поэтому теперь он мог уверенно сказать:

— Да. Какая-то женщина, имя не помню, владелица таверны, вроде…

— Это официально. Но была и еще одна смерть, в которой винили Эда Гейна, однако ничего доказать так и не удалось.

— Кого же он убил?

— Своего старшего брата, Генри Гейна.

Если отец семейства Гейн с готовностью тонул в алкогольных парах, а озлобленная мать жила в собственном мире, то старший сын, Генри, каким-то образом сумел остаться вполне адекватным человеком. Он не привязался к материнской юбке, как Эд, и не забывал, что за забором их полусгнившей фермы есть другой мир, нормальный, огромный, зовущий их.

Когда умер папаша Гейн, семье понадобились деньги. Генри стал инициатором того, чтобы братья ходили в город и выполняли мелкую работу, были на подхвате и сами содержали семью. Августу это могло не устраивать, но и она понимала, что по-другому они долго не протянут.

Генри был лидером, а Эд застенчиво держался за его спиной. Несмотря на дурную репутацию их мамаши, братьев в городе уважали за честность, исполнительность и трудолюбие. Они не пили, никому не хамили, им доверяли многое — даже присмотр за детьми. Они казались тихими и очень милыми ребятами, таких в провинциальных городках любят.

Эд при этом оставался верным рабом матери. А вот с Генри произошло то самое страшное, чего так боялась Августа — он влюбился. Да еще в кого! В мать-одиночку, в распутную женщину, какой позор! Августа была в ужасе. Генри не собирался подчиняться ей. Сильный от природы характер и первая влюбленность помогали, он готов был покинуть ферму, невеста звала его к себе.

Он медлил лишь из-за того, что беспокоился за брата. Генри, в отличие от матери, прекрасно видел, что с Эдом творится нечто странное. Его привязанность к Августе была не «любовью хорошего мальчика к своей мамочке». Это была болезненная одержимость, которая однажды могла довести его до беды.

Поэтому прежде, чем уйти, Генри надеялся вразумить младшего брата, а еще лучше забрать с собой. Он стал все чаще порыкивать на Августу, он упрекал Эда за безвольность, оскорблял при нем мать. Генри, получивший только школьное образование, психологом не был, он шел напролом, ему казалось, что только это и будет правильным. Что с ним может случиться? Разве что он потерпит неудачу и так и не поможет Эду! Ему и в голову не приходило, что возможны другие варианты.

Он разделял с братом все обязанности, пока жил на ферме, он отправился с ним и жечь траву на болотах. Вскоре туда вызвали пожарных — пламя вышло из-под контроля. Ферма не пострадала, огонь быстро удалось потушить. Вот тогда Эд и заявил, что его брат куда-то исчез.

Генри искали всем городком — и нашли. Лежащим в грязи, уже мертвым… давно мертвым. Огонь так и не коснулся его. Полицейские решили, что у него случился сердечный приступ, он упал и задохнулся в дыму. Правда, уже тогда на голове Генри нашли следы удара. Но рассудили, что это, скорее всего, следствие падения.

Что еще это может быть? Он ведь отправился туда с братом — и больше ни с кем. Некому было на него нападать!

— То есть, Эда вообще не подозревали? — не выдержал Леон. — При всей очевидности ситуации?