Наследие Эдварда Гейна

— Значит, не вини и себя. Если тебе так проще, думай обо всех, кого мог бы убить Миртов, а теперь не убьет. Да и Шаман не был божьим одуванчиком.

— Но Стефания Рош никого не убивала!

— Да. Но она, если помнишь, не позволила тебе спасти себя, как ты ни старался. Если бы она послушала тебя сразу, как только ты обратился к ней, что-то получилось бы — это видно по тому, как Юпитер задергался после твоего визита. Она сделала свой выбор, Леон. Ты за него не в ответе. О, смотри, там что-то происходит!

Это Леон тонул в своих мыслях, она не прекращала наблюдать за домом Миртова. Поэтому Анна первой заметила, что там действительно творится нечто странное: медики засуетились, забегали, начали кому-то звонить.

Задавать вопросы им не пришлось, один из врачей подбежал к ним:

— Вам нужно проехать в больницу и сдать анализы, срочно! И, конечно, остаться на карантине! С вами кто-то был здесь?

— Только мы, — отозвался Леон.

— Вы, да еще полиция, и соседи… карантин для всех!

— Да что случилось-то? Почему карантин?

— Чем он был болен? — уточнила Анна.

Судя по встревоженному взгляду врача, он и сам боялся верить — а не верить не мог.

— Есть подозрение, что это Эбола!

* * *

Это было серьезным потрясением для медиков — особенно провинциальных, тех, которые про Эболу раньше только по телевизору слышали. Да и то они три раза крестились, радуясь, что в их стране такого нет! Они бы не распознали признаки болезни.

К счастью, по настоянию Димы на место преступления прибыли специалисты по разным вирусам. Один из них и заподозрил неладное — хотя Анна как раз чего-то такого и ожидала. Вполне в духе Юпитера.

Она уже вычислила, что он сделал, это было нетрудно. Юпитер не собирался отпускать того, кто лично ударил его ножом, или допускать легкую и быструю смерть такого человека. Он сделал орудием убийства болезнь, от которой нельзя спастись, тяжелую и мучительную. Где он взял штамм — смешной вопрос, для человека, который сделал состояние на контрабанде в даркнете, это не проблема.

Скорее всего, Денис Миртов был заражен еще до отъезда в деревню, он просто не знал об этом: инкубационный период у Эболы может быть больше двадцати дней. Когда начали проявляться первые симптомы, он не обратил на них внимания. Ему наверняка казалось, что это мелочи, из-за которых не стоит покидать такое надежное убежище. А потом стало слишком поздно.

Теперь врачи били тревогу, хотя Анна не сомневалась, что о настоящей катастрофе речи не идет. Эта дрянь не передается воздушно-капельным путем, а до крови погибшего никто не дотрагивался, дом вовремя изолировали. Сам же Миртов с людьми не общался, и это к лучшему.

Правда, ее и Леона все равно хотели упрятать в карантин на месяц. Анне пришлось задействовать серьезные связи, чтобы избежать этого. Они сдали все необходимые анализы, этого будет достаточно, чтобы подтвердить то, что она и так знает: они здоровы. Им нужно вернуться к делу Скульптора как можно скорее, времени и так упущено слишком много.

Хотя смогут ли они вернуться, вот вопрос… За себя Анна как раз не волновалась. Сорвавшееся покушение в отеле не несло за собой никакой психологической травмы. То, что ей было страшно, не так важно. Важно, что Скульптора и его свиту она не боится.

Ее беспокоил только Леон. Похоже, он воспринял всю историю с Юпитером острее, чем она ожидала. Анна хотела бы помочь ему, да не знала, как. Она-то была защищена от такой реакции давним знакомством с Юпитером. Она его не оправдывала, напротив: она была о нем такого низкого мнения, что он просто ничем не мог ее удивить. Вот чего Леон не мог понять! Ему почему-то казалось, что ее равнодушие к Юпитеру — признак давней симпатии.

А все сложнее и одновременно проще. Анна знала, что Юпитер способен на всё — в буквальном смысле. Поэтому ее не шокировали новости об убийстве с помощью яда экзотической рыбы или самой опасной болезни в мире. Она потому и сомневалась, нужно ли спасать Юпитера, когда он приполз к ней… Но убить она все-таки не решилась. Она могла забрать чью-то жизнь, только защищая свою или своих близких. Юпитер же тогда не был угрозой, да и сейчас не стал. Анна была бы рада отправить его за решетку, однако пока не получалось. И лучшее, что она могла сделать, — это держаться от него подальше. Если бы Леон понял это, насколько проще стала бы жизнь!

Его нынешняя эмоциональная уязвимость — это не только его дело. Он может поставить под угрозу поимку Скульптора! На этот раз у них импульсивный, непредсказуемый противник. Справиться с таким можно, только сохраняя хладнокровие.

Тут Анна не могла не вспомнить, как задерживали когда-то Эда Гейна. За ним отправлялись, как за обычным убийцей, который замыслил ограбление, но сорвался. Его подозревали только в одном убийстве, полицейские не были готовы к тому, что нашли на его ферме.