Наследие из сейфа № 666

Потом со временем мы прознали, что Люпин не просто наш однокурсник, а оборотень. Чему мы, как ни странно, дико обрадовались, да и учеба к тому времени наскучила, нам хотелось чего-то нового, необычного. А тут нате вам, однокашник-оборотень. Ну мы и набились ему в друзья, стали опекать его, сладко при этом обмирая в душе, что он раз в месяц становится смертельно опасным. Ради Люпина мы стали анимагами, и у нас появился ещё один секрет, один на четверых, зарегистрироваться нам как-то в голову не пришло, нам казалось, что это будет неправильно: если мы зарегистрируемся, то исчезнет важная составляющая тайны, наш секрет перестанет быть секретом. Болванами мы были, Гарри, и самым безголовым из них был я. Именно я был инициатором всех наших проделок…

Сириус замолчал, подумал и покачал головой.

— И мне до сих пор не приходило в голову извиниться перед Снейпом. А теперь и знать не знаю, где его искать, чтоб извиниться. Я ж ему жизнь отравил, все школьные годы над ним издевался. — Грустно улыбнулся, посмотрел на Гарри. — Я сейчас сам понял, что не были мы друзьями по-настоящему. Мы были всего лишь жалкими потребителями, Люпин был для нас наркотиком, тоником, опасным и интересным бонусом, способом убить ненужное время. Мы его вытаскивали из надежного бункера, открывали все засовы, под которыми за семью дверями наши учителя, желая обезопасить жизни нескольких сотен учеников, прятали оборотня. Мы выпускали оборотня на волю, тем самым обесценивая их труд. Но ведь это же очень опасно! Гулять в деревне и вокруг замка с оборотнем… А вдруг бы мы не смогли его удержать, и он укусил кого-нибудь? Эта мысль до сих пор мучает меня, — глубоко вздохнув, Сириус выплюнул травинку. — Было, было много раз — еще бы чуть-чуть и… Потом мы хохотали над этим. Мы были молоды, неразумны и в восторге от своего ума, ловкости. Конечно, иногда во мне шевелилась совесть. Ведь я обманул доверие Дамблдора… Он принял в школу оборотня, чего не сделал бы никакой другой директор, и, наверное, мысли не допускал, что некие студенты нарушают правила, которые он установил для нашей безопасности. Он не догадывался, что ради острых ощущений трое однокурсников стали нелегальными анимагами…

Но каждый раз, когда мы обсуждали план очередных похождений в ночь полнолуния, совесть угодливо молчала. Мы снова и снова крались в полнолуние к логову оборотня, чтобы снять защитные чары с дверей и выпустить волка погулять. Неудивительно, что Люпин избегал нас после таких ночных похождений и не желает знать меня сейчас. Теперь-то я понял. И Питер стал предателем не зря, кого он предал-то? Разве мы друзья ему? Мы его шпыняли и гоняли туда-сюда, как цуцика, мальчиком для битья и на побегушках он был для нас.

Сириус снова замолчал. Гарри придвинулся и прижался к его худому боку. Обнял и тихо сказал:

— Меня за все годы навещали два волшебника. Один из них Биллиус Фабиан Уизли, он познакомился с дядей Верноном, когда меня и Дадли забрали в детский дом. Именно Билли помог вернуть нас домой и помогал моей семье в дальнейшем.

— Это хорошо. Надо поблагодарить его при случае. А второй кто? — спросил Сириус, прижимая к себе крестника. Гарри глубоко вздохнул.

— Не знаю. Он никогда не подходил близко, показывался всегда издалека, просто стоял и смотрел, ничего не делая и не говоря. Но он не внушал страха, напротив, при нем было как-то спокойней. Понимаешь… — Гарри сосредоточенно закусил губу. — Он появлялся в те моменты, когда рядом со мной и Дадли не было ни одного взрослого, а так как он ни разу не навредил нам, то… мне думается, он берег нас, охранял. Незаметно и тихо.

— Как он выглядел? — насторожился Сириус.

— Ну, примерно как ты: среднего роста, худой, кудрявый, волосы пшеничного, такого, светлого, золотистого оттенка. Цвета глаз не могу сказать, он далеко обычно стоял, близко никогда не подходил.

— Странно… — удивленно протянул Сириус. — По твоему описанию очень похоже на Вижна. На последних курсах он пытался с твоей мамой встречаться, но она предпочла Джеймса. Твой отец вообще-то всех парней от неё отшил, и Снейпа, и Гринвуда…

— Значит, это ещё один мамин друг? — слегка успокоился Гарри, поняв, что причин для беспокойства нет.

— Ну, получается, так, — согласно кивнул Сириус. — Друзья твоей мамы более ответственные, чем друзья со стороны отца.

— А почему он не подходит? Стесняется, что ли? — озадачился Гарри.

— Не знаю… — Сириус прижался губами к гарриной макушке. — Может, и стесняется, я вообще не помню, чтобы Гринвуд с кем-либо заговаривал. А ещё кто-нибудь к тебе подходил?

— Да, подходили, неоднократно, и это были очень странные незнакомцы. Однажды, когда мы вместе с тётей Петуньей и Дадли зашли в магазин, мне поклонился крошечный человечек в высоком фиолетовом цилиндре. Тётя Петунья занервничала, спросила меня, знаю ли я этого коротышку, а потом, когда я сказал ей, что в первый раз в жизни вижу его, схватила нас за руки и выбежала из магазина, так ничего и не купив.

— Дедалус Дингл, — хмыкнул Сириус Блэк. — Первый твой поклонник.