Наследие из сейфа № 666

Ну если Сириусу глушенные коняги никак и ничем не нравились, то Гарри и Дадли пришли в восторг от милых и ласковых лошадушек. Большинство из них были предоставлены приютом и раздавались почти бесплатно в хорошие, надежные и добрые руки. Дадли сразу всей душой прикипел к соловому мерину с чудесной белой гривкой, а Гарри приглянулась вороная кобылка полукровной фризской породы. Вернон для Петуньи присмотрел другую кобылу, высокую и стройную, как и его женушка, теплой каштаново-бурой масти. Себя он тоже не забыл, решив тряхнуть стариной, и купил на свои деньги отличного гранда, серого, списанного с армейской службы, только что из-под кавалериста. Один Сириус долго метался, не в силах выбрать себе коня по вкусу, его аристократическая натура требовала элитнейшего скакуна чистейших кровей, и все эти дохлые дворняги-полукровки и метисы его никак не устраивали. Наконец Гарри сжалился над ним, остановил мечущегося туда-сюда крестного и предложил:

— Сириус, ну хочешь, я тебе Пегаса из Книги призову? Он уж точно самым наичистокровнейшим будет.

— Ух ты… Правда? И такие есть? — восхищенно притормозил эстетствующий родственник.

— Да-да, — подтвердил Гарри. — И Пегасы там есть, и Единороги, и Тулпары, и Аликорны, и Гиппороны с Гиппогрифами…

У Сириуса в глазах аж золотая лихорадка со знаком доллара разгорелись — так он был заворожен перспективой прокатиться на перечисленных крестником скакунах. В результате простого коня он себе так и не купил, и в Литтл Уингинг нанятый коневоз повез четырех лошадей Дурслей и Гарри.

Стелилась под колеса гладкая дорога, пахнул вкусно лошадьми встречный ветерок, летящий к форду от коневоза, едущего впереди, пыхтел в усы довольный Вернон, радостно галдели на заднем сиденье мальчишки, обрадованные неожиданным приобретением.

Миновав городские районы Вестминстер и Ламбет, грузовик с конями и семейный форд, двигавшиеся в общем потоке машин по автобану, приблизились к мосту Ватерлоо, являющемся самым длинным мостом в столице и самым проблемным в мире, пожалуй… Он был основан в тысяча восемьсот одиннадцатом году как «Strand Bridge», но после битвы при Ватерлоо и победы над Наполеоном был переименован в мост Ватерлоо. В тысяча девятьсот двадцать третьем году он был закрыт из-за сильной просадки фундамента. Реконструкция горе-моста началась в тридцать седьмом году, но была отложена из-за второй мировой войны и не возобновлялась до тыща девятьсот сорок пятого года.

Вот и сейчас с ним что-то произошло… Затор был чуть ли не в милю протяженностью и, как подозревали все автовладельцы, будет очень долгим, и многие из них, плюнув на крюк, разворачивали машины, чтобы проехать злосчастный район по другим мостам. Темза-то одна и длинная, и мостов вдоль неё до тридцати штук точно наберется.

Ну, лошадей ждать в пробке как-то негуманно заставлять, поэтому водитель коневоза по просьбе Вернона повернул на дорогу вдоль Темзы на следующий мост, с ним уехал и Сириус, до отказа напичканный инструкциями насчет выгрузки-размещения-поения и кормления животин. Сам Дурсль остался продвигаться к мосту черепашьим ходом — по сантиметру в минуту. Дела у него в черте города были: надо было заехать в офис — забрать документы, которые ленивая секретарша не заполнила «вчера».

Ползли машины, переругивались водители, спрашивая друг друга и дорожных полицейских о причине затора. Бобби лениво отгавкивались, махали полосатыми палками и просили проезжать и не задерживать. Спустя полчаса и полмили стала понятна причина пробки — перед мостом по проезжей части метался человек и кричал, создавая тот самый затор:

— Да стойте вы! Говорю вам — мост ненадежен! Стойки размыты, вам просто не видно!

От него отмахивались. На него ругались. Его толкали полицейские, прося убраться с дороги. Оттащив смутьяна на обочину, давали торопливую отмашку водителям, и те, пользуясь окошком, проскальзывали в щель и спешно уносились по мосту, который, судя по всему, был цел и никуда обрушиваться не собирался. То есть парень на первый взгляд действительно был смутьяном, сея панику и пугая честных граждан.

Но не для Гарри. Гарри его узнал, а благодаря Сириусу, знал и его имя — Вижн Гринвуд. Тронул за плечо дядю.

— Дядя Вернон, пожалуйста, давай назад.

Вернон оглянулся — вокруг, со всех сторон: спереди, сзади, справа и слева, были машины.

— Никак… Некуда. Гарри, а что случилось?

— Это волшебник, — напряженно закусив губу, сказал Гарри. — Он видит беду, предупреждает нас, а доказать её не может. Ты видишь — ему никто не верит…

— Но мост-то цел, вон, стоит… — возразил Вернон, кивая на машины впереди.

И, словно в издевку его словам, мост с громким «ХР-РРРЫК» ушел вниз и вбок ровно посередине. Расширенные глаза Вижна на какую-то долю секунду встретились с глазами Гарри, прежде чем он исчез, смытый стальным потоком рухнувших в провал автомобилей.