Наследник

Он был почти на голову ниже меня, и в его устах мое прозвище звучало особенно трогательно. Эска расхохоталась, похлопала меня по плечу и пошла по своим неотложным делам.

— Потом поговорим, Заморыш.

Я следил за ней как привязанный, моя голова невольно поворачивалась в ту сторону, где она появлялась. Так было всегда. Так осталось до сих пор. Ничто не помогло: ни время, ни расстояние, ни другие страны, ни другие женщины. Осталась глупая детская мечта о хозяйской дочке, недоступной не только по рангу, но и по причине своего неукротимого характера. Эска бесспорно была лидером, вокруг нее всегда кипела жизнь, она брызгала идеями как фонтан на площади Августина, а без нее было просто скучно. Я, Кристи-Заморыш, гордился тем, что дружу с ней, что она мне доверяет и в чем-то со мной согласна. О большем я и думать не мог.

Я часто спрашивал себя, кому же она достанется со своим независимым нравом, кого предпочтет, ибо выбирать-то будет именно она. Я мог перечислить не напрягаясь по крайней мере дюжину желающих привязаться к ней навеки. И возглавлял этот славный список я сам.

Добропорядочные соседки Эску не любили. Меня они почему-то считали примерным мальчиком и старались по-своему защитить от ее влияния. Старая, даже очень старая дева Ведбеда, самое нудное существо во всем Тиноле, раза три хватала меня за плечо костлявой рукой и сухо предупреждала, чтобы я держался от этой хулиганки и распутницы подальше. Кажется, на третий раз я произнес первое в своей жизни ругательство. Я назвал ее старой дурой.

2

Я покорно ждал, пока разойдутся посетители, пока приберется прислуга, пока улягутся спать дети, и Эска наконец освободится. Потом всё действительно было так, как я представлял много раз: мы сидели в тишине у горящего камина в ее комнате и могли говорить хоть до утра.

— Здесь до сих пор считают, что я донес на твоего отца?

— Наверно… только все об этом давно забыли. Это мелочи, понимаешь? Мелочи. У каждого своя жизнь. Неужели это подозрение гоняло тебя по свету целых шестнадцать лет?

— По-твоему, этого мало?

— Я никогда в это не верила.

— Спасибо.

Она рассказала кое-что о наших друзьях, как бы в подтверждение того, что у всех свои проблемы и о моих грехах и думать забыли. Канетто открыл пекарню, но еще не расплатился за патент, Исидия никак не может родить и погуливает от мужа, а у Джоло недавно умерла сестра, совсем недавно.

— Кристина? — припомнил я.

— Да, твоя тезка.

— А от чего?

— Один черт знает…

Ее грубость меня покоробила. Я понял, что отвык от нее очень сильно, если вообще помню.

— Ты не смотри на меня так, — усмехнулась Эска, — у нас тут и в самом деле чертовщина. Ни с того ни с сего стали умирать красивые девушки. Без всяких причин и очень быстро, за одну ночь.

— Это ужасно, — признался я честно, я ненавидел смерть как личного врага.

— Наверно, — Эска дернула плечом, — честно говоря, мне совсем не до этого, сам видишь, сколько забот… и потом, меня-то это уже не касается.

— Почему ты так говоришь?

— Не надо, Кристи! Женщины стареют гораздо раньше, чем мужчины, особенно когда одни. Я прекрасно вижу, во что я превратилась. И знаешь, что я скажу? Мне плевать!

— Ты всегда будешь нравиться мужчинам, Эска. В тебе есть что-то сильнее красоты, я смотрю на тебя и…

— Ладно, — она отмахнулась от меня как от надоедливого комара, — не надо мне рассказывать про мои чары, Заморыш. У меня и так отбою нет от вашего брата.

— Почему же ты не замужем?

— Почему это я должна быть замужем?

— Во-первых, потому что одной тяжело, а во-вторых, тебе ведь уже за тридцать.

— Ну, спасибо! Подсчитал мой возраст!

— Просто мы ровесники.

— Послушай! Неужели ты такой же зануда, как наши кумушки с Тополиной улицы? Тебе что, не нравится, что я сама себе хозяйка? Был бы у меня муж, еще неизвестно, оставил бы он тебя ночевать, или выставил бы за дверь.

— Не кипятись, Эска. Я просто хочу понять.

— Зачем? Или ты сам приехал на мне жениться?

Я не успел сказать ни да, ни нет. Вопрос был слишком сложным для меня и неожиданным. Я бы женился на ней не раздумывая, будь у меня хоть что-то за душой, а идти к ней в нахлебники и изображать из себя главу семьи мне представлялось унизительным.

Эска не стала ждать моего ответа, он ей был не нужен. Она так громко рассмеялась, что я чуть не съел от досады собственный сапог. Я подумал, как глупо выглядел бы, если бы решился предложить ей нечто подобное. Хорошо, что она меня опередила.

— Я устала от женихов, — вздохнула она, — лучше расскажи о себе. Ты сам-то женат?

— Нет, — сказал я честно, — и не женат, и не вдовец, и детей у меня нет. И денег, впрочем, тоже.

— Что же у тебя есть? — спросила она уже серьезно.

— На данный момент — ничего.

— Странно, ты мне всегда казался способным… Хотя, что тут странного, ты же слишком честный, Заморыш. И совсем не хитрый. Тебе должно было очень повезти, чтобы где-то устроиться. Значит, не повезло.

— Я просто лишний. Из меня никудышный охранник, потому что я не могу убивать, из меня неудобный счетовод, потому что я не могу подделывать счета, из меня даже торговца овощей не получается, потому что я всегда в убытке.