Наследник Альфы

А вот мне за Люсю стало обидно. Да, может быть, смотреть за собой Люся не слишком умела, хоть и пыталась. Но она — почти точная моя копия, а я на внешность никогда не жаловалась!

— …Люсенька, — елейным голосом продолжала она, пока во мне все кипело наговорить этой холеной стерве кучу гадостей, — ты как-то говорила, что не умеешь с деньгами обращаться. Ты бы деньги за суррогатное материнство мне отдавала… на сохранение, конечно!.. — спохватилось она, когда на моем лице прочитала немой вопрос «С чего бы еще?».

Рожать, значит, Люсе, а деньги ей?

— …Оу, ладно, — махнула она рукой вдруг, — помирились — и славно! Забирай всех троих и… — она снова обернулась на свои окна.

Вот только мне хотелось понять: на внуков ей при этом тоже плевать? Она ведь их бабушка! Почему не остановила своего сыночка, когда тот над детьми издевался?

— Валерия Васильевна, а вы вообще видите, что ваш сын с собственными детьми сделал?

— Это ваши дети, сами разбирайтесь. Я в воспитание не лезу. — В воспитание Васечки она, похоже, тоже не лезла, вот и выросло что выросло. — Тут, пожалуйста, меня не впутывайте. Я бы на твоем месте радовалась: другие мужики вообще детей не воспитывают. — Это она что, о своем опыте? — А Вася дурь-то из них выбьет, а то совсем от рук отбились!..

Прф-ф… У меня слов просто не было! Ярость, которая уже почти замерзла от нашего холодного разговора, вновь разгорелась и пекла в груди.

— …Ну где же Василий?! — нетерпеливо, явно недовольная проволочкой и желая поскорее избавиться от присутствия собственного сына, свекровь порывисто обернулась.

И в этот момент из подъезда вышел Руслан. Вид его при этом был таким невозмутимым, словно он тут вообще оказался случайно.

— Ох… какой мужчина! — прошептала свекровь, сверкнула глазами и, мгновенно забыл обо мне, внуках и сыне, побежала ему на перерез, семеня каблучками по скользкому тротуару. Когда между ними оказалось всего с метр-полтора, Валерия Васильевна нарочно поскользнулась и буквально упала в руки Галавицу. Тому ничего не оставалось, кроме как не дать даме упасть.

Вот это хватка! Во дает! Я шокировано уставилась я на нее. Пожалуй, будь ситуация иной, даже восхитилась бы. Это ж надо так на ходу мужика «клеить»! А он ведь ей в сыновья годится!

— Я, кажется, подвернула ногу… Так больно… — захныкала свекровь, заглядывая в глаза Руслана. — Вы не могли бы мне помочь дойти до квартиры?

— Нет. Не мог бы, — просто ответит Руслан и… ссадил ее прямо в сугроб.

Он пошел к нам с детьми, и я уже не видела за ним, как реагировала на его выходку свекровь. Остановившись рядом с нами, Галавиц присел на корточки рядом с детьми, внимательно осмотрел их мордашки:

— Очень больно? — дети кивнули, замотали головенками и подали плечиками одновременно, явно не понимая, какой ответ будет лучшим.

А у меня в груди обида закипела — ну как так с малышками можно?! Что за садист этот Василий?! А мамаша его?! Престарелая шл… Господи! Ну почему мне-то это все разгребать?

Такая тоска за сердце схватила, аж слезы на глаза навернулись. Я закусила губу, чтобы не разрыдаться прямо здесь и прямо сейчас. Хотя хотелось выть. Вдруг накатило так, что сил не осталось.

Руслан поднялся и посмотрев мне в лицо, нахмурился и положил мне руки на плечи, чуть встряхнул:

— Ты как? — спросил с таким участием, что я всхлипнула, и мужчина прижал меня к себе, обняв и коснувшись виска губами. — Все будет хорошо…

Он, наверное, думал, что я из-за того, что Ваську чуть не убила.

Но додумать и сориентироваться с ответом я не успела.

— Это еще кто такой?! — зло спросила появившаяся за спиной Руслана свекровь.

Он обернулся к ней, все еще не выпустив меня из своих рук до конца, приобнимая за плечи, вздернул бровь и одновременно снял машину с сигнализации.

— А… — начал он что-то говорить.

Но я перебила:

— А это тот самый мужчина, к которому я ушла от вашего Васеньки, — ответила как могла спокойнее и взяла детей за руки.

Руслан молча открыл для них дверь и усадил на заднее сиденье.

— Людмила! — воскликнула свекровь, когда Руслан открыл переднюю дверь и для меня. — Как ты можешь?! Ты совсем сошла с ума?! Немедленно вернись и…

Забери своего Васеньку? Нет уже, дорогая Валерия Васильевна, не смею лишать вас такого счастья!

Я все это передала ей взглядом, а не сказала вслух, потому что в груди бесновалась обида. Может быть, не моя, а Люсина, но я едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Да и я устала. Очутиться не по своей воле невесть где, беременной, с двумя замученными и запуганными детьми, лишившись работы, друзей, родных… да всего, чем жила и что меня окружало и бороться за выживание, совершенно не понимая, что произошло и что делать — я почувствовала, что и мои эмоции требуют выхода.

На сиденье я опустилась почти без сил и в таком раздрае, что словами не передать.

— …Я же тебя всегда как родную дочь любила! А ты… — не унималась свекровь.