Наследник Альфы

Судя по тому, что зарегистрирован муж там был еще с малых лет, то, скорее всего, там мать его и живет. По крайней мере, хотелось в это верить.

Бегло просмотрела остальные оставшиеся документы — там никаких зацепок не было. Что ж, значит, проверим Карла Маркса.

Когда вышла из подъезда, поняла, что скалку все еще крепко сжимаю в руке. Оценивающе посмотрев на нее, кивнула самой себе — пригодится.

Тимур все еще ждал у подъезда. Сев к таксисту в машину, назвала адрес.

— На другой конец города. А что там?

— Родня, — с мрачной решимостью произнесла я, — та самая, которую не выбирают.

По крайней мере, в моем случае.

Только уже подъезжая к дому свекрови, я поняла, что так и не отзвонилась Руслану. Не успела взять в руки телефон, как тот зазвонил первым.

— Людмила, ты где?

Назвала новый адрес. Вряд ли при собственной матери Василий будет сопротивляться, хотя кто его знает. Лучше перестраховаться. Если, конечно, я вообще угадала с адресом.

Квартира располагалась на девятом этаже. Дом был старым, панельным. С грязным, воняющим кошками подъездом. Вдобавок ко всему, лифт как назло не работал. В итоге, вбежав на нужный этаж, я чуть запыхалась. Волосы выбились из-под шапки, и вкупе со скалкой вид у меня, должно быть, был не самый адекватный. И не только вид, но и состояние, потому что вместо того, чтобы позвонить, я постучала в дверь той самой скалкой.

Все то время, пока дверь не открывали, я пыталась держать себя в руках, настроиться, чтобы не лезть сходу «на баррикады». В конце концов, это могла оказаться квартира совсем посторонних людей, не имеющих к моим проблемам с мужем никакого отношения. Или же могла выйти свекровь. Пока не понятно, как она ко всему этому относится и какие у Люси с ней отношения.

Но дверь открыл боров, не полностью, словно готовый в любой момент закрыть ее снова. Встал в проеме, подозрительно поглядев поверх моей головы, видимо, смотря, есть ли за мной кто. И только убедившись, что я одна, расслабленно пнул створку:

— Явилась?

Самодовольный вид подсказывал, что он на сто процентов уверен в том, что делает.

Может быть, он уже шантажировал Люсю детьми раньше? Хотя вряд ли, в дневнике об этом не было ни слова.

Что ж, теперь «Люся» была совсем другой. Я бежать от него не стану. Не в этот раз.

— Где они? — тихо, но грозно спросила я, за спиной крепко сжимая скалку.

— Я тоже соскучился, — он отошел в сторону, пропуская меня вперед, и, хрюкнув, приложился к горлышку бутылки. — Заходи, заходи. Гостьей будешь.

Растянутая заляпанная майка, безразмерные штаны. Просто лучшая иллюстрация того, к чему приводит злоупотребление алкоголем.

— Где дети? Я заберу их и уйду.

— При чем тут дети? Ты, кажется, передо мной извиняться собралась или как? — обиженно фыркнул он.

— А твоя мать? — на всякий случай уточнила я. — Она с ними?

— Мать в магазине, — он вылил в себя последний глоток и пояснил, — запасы послал пополнить. Пусть сгоняет, ей в ее возрасте полезно двигаться. Так что хозяин здесь сейчас я. Проходи.

Последнее прозвучало как приказ и с оттенком угрозы.

Я чуть отступила, по-прежнему держа скалку сзади. Ладони вспотели.

— Где дети? — может быть, зря я не дождалась Руслана? Огромный рослый мужик, на две головы выше меня и шире минимум в три раза, не мог не внушать опасения.

— Я сказал, зайди в квартиру! — гаркнул он и тут же, выбросив вперёд мощную лапищу, схватил меня за воротник и дёрнул.

Я взвизгнула, взмахнула руками и упала ему под ноги, сильно ушибив колени. Скалка выпала из рук и откатилась в сторону с веселым звуком.

— Ну вот, другое дело. Сразу бы так, — боров принял ситуацию как должное и потянулся к ширинке. — А теперь можешь попросить прощения. Покажи, как ты меня любишь.

— Ты охренел, придурок?!

Я попыталась подняться, но его потная пятерня сдернула с меня шапку и вцепилась в волосы.

— Пусти, придурок! — от боли заплясали мушки перед глазами.

— Кого это ты придурком называешь?! — взревел муж. — Радуйся, что я тебя, шваль, простить готов после твоих похождений! Ща научу тебя правильно пользоваться ртом!

Он попытался расстегнуть штаны одной рукой, но то ли молнию заело, то ли руки после всего выпитого не желали его слушаться, молния не поддавалась.

Разозлившись, Василий отшвырнул меня в сторону, как тряпичную куклу. Я с визгом врезалась в комод, сверху посыпались какие-то банки, расчёски и щётки.

В ответ на мой визг из двери, расположенной в паре метров от меня, послышались детские крики:

— Мама! Пусти её! Мама, ты в порядке? Мы здесь!

Они молотили ладошками в дверь, но та, подпёртая шатающейся табуреткой, не поддавалась. Этот ублюдок ещё и запер малышей?!

Я медленно поднялась, встала, пошатываясь, набрала в грудь воздуха.

— Ты, грёбаный ублюдок! Слушай сюда! Я сейчас заберу своих детей, а ты…

Закончить он мне не дал. Не знаю, как Люся сносила это раз за разом, потому что мне хватило одного удара борова наотмашь по голове, чтобы осознать: я не хочу иметь с ним ничего общего.