Наследник чародея. Школяр. Книга первая

— Я подремлю, бать, — предупредил я, усевшись поудобнее, и, не дожидаясь ответа, рухнул в Астрал в гости, а точнее, на занятия-экзекуцию к Герису.

Наши учёба всё больше и больше усложнялись. При этом наставник всё меньше и меньше использовал методы убеждения, предпочитая волшебные слова «так надо!» и «работай!». И всё чаще указка в его руках превращалась в хлыст.

Однако желание учиться, несмотря ни на что, дальше у меня не пропадало. Из головы не шла оговорка Гериса «боюсь, что времени у меня осталось мало».

Поэтому я терпел и старательно отрабатывал создание и использование конструктов, запоминая (еще раз спасибо наставнику!) точки применения силы.

Я вышел из Астрала, взглянул на часы — старенький «Зим» с черным циферблатом и римскими цифрами, презентованный скорее по причине ненадобности еще дедом в прошлом году. В реалии прошло всего 5 минут! Я с тоской уставился в окно.

— Ты чего? — буркнул отец. — Дремал бы дальше!

Я промолчал.

В реанимацию мы прошли по тому же маршруту — через приёмный покой и общую травматологию. На этот раз нас не пропустили. На звонок вышла то ли медсестра, то ли врач, выслушала нас с мрачным выражением лица, вздохнула, глядя на сумку с едой.

— Сейчас посмотрю! — и закрыла дверь.

— Антон! Коля!

Мы обернулись. В коридоре у открытой двери в ближайшую палату в стареньком больничном халате и громадных резиновых шлепанцах стояла maman. Я почти бегом подскочил к ней, осторожно обнял:

— Мамуленция!

— Осторожней, медвежонок! — она оттолкнула меня, взглянула на отца. — Здравствуй, Коля…

— Здравствуй, Нина, — буркнул отец. — Мы вот тебе поесть привезли…

Он поставил сумку на пол.

— Я тебя, — он взглянул на меня, — на улице подожду.

Он вышел, а maman тоскливо посмотрела ему вслед. Я снова обнял её.

— Ну, ты как себя чувствуешь?

— Пойдем, присядем что ли… — maman повлекла меня к стульям в коридоре.

Мы сели. Я чуть отодвинулся, осмотрел её. Несмотря на то, что я был готов к всяким приятным сюрпризам, результат меня удивил. Выглядела maman по сравнению со вчерашним видом просто замечательно. Никаких следов от синяков-кровоподтеков уже почти не наблюдалось. На щеках играл румянец. Да и глаза блестели. Только вот исхудала она ощутимо. Ну, здесь ничего не поделаешь, организм подъел все свои запасы…

— Меня с утра перевели сюда, — сообщила maman. — В общую травматологию. С самого утра, с шести часов возили на рентген, потом в процедурный. Повязки сняли, обратно бинтовать не стали. Сказали, что всё заживает как на собаке, даже никаких операций делать не надо.

Я наклонился, подхватил сумку, раскрыл замок:

— Мы вот тебе покушать привезли! Ну-ка!

Я достал из кастрюльки котлетку, положил её на кусок хлеба.

— Ну, ты что? — попыталась отказаться maman, однако голодный блеск глаз её выдал с потрохами. Она украдкой посмотрела по сторонам, ухватила этот бутерброд, жадно откусила.

— Ммм, вкусно! — с набитым ртом сообщила она.

— Сам жарил! — похвастался я. — Там еще картошка мятая, сок, хлеб, булочки.

Maman прожевала импровизированный бутерброд. Я ей открыл бутылку фруктового сока (батя догадался купить фруктовый, не томатный). Maman сделала глоток, другой.

— Здорово! — сообщила она. — А то я думала, что с голоду помру. На завтрак опоздала. Меня как раз из реанимашки сюда переводили.

Открылась дверь реанимационного отделения. Выглянула давешняя медработница. Окинула нас строгим взглядом, поинтересовалась:

— Нашлись? Ну, и хорошо!

И ушла. Maman посмотрела на меня, на сумку. Я понял, что сейчас её больше занимало содержимое сумки, поэтому решил «закругляться».

— Тебе что еще привезти?

— Уже всё, уходишь? — maman явно было неудобно, и я её прекрасно понимал — голод не тётка, организм требовал восполнения. По себе помню, в каком состоянии я находился после того, как очнулся. Maman на секунду задумалась, потом выдала:

— Привези мне халат, тапочки мои, большое махровое полотенце, мыло, зубную щетку, порошок.

Она прикусила нижнюю губу, раздумывая.

— Еще захвати вафельное полотенце, что ли… И это… — она чуть смутилась, потом улыбнулась через силу, — белье моё: трусы, лифчик в шкафу на моей полке. Ладно? И книгу какую-нибудь почитать. Хорошо?

Я улыбнулся, кивнул. Поправлялась maman. На глазах выздоравливала!

— Ну, ладно, отдыхай, я пошел!

Напоследок я сбросил в maman «ящерицу» — заклинание-конструкт регенерации. Лишним не будет.

Глава 25

Возвращаясь к пройденному

Сергей Николаевич стремительно, без стука и не спрашивая разрешения, ворвался в кабинет заведующего отделением детского хирургического отделения.

— Захар Петрович! Я нашёл!

— Что нашёл? — заведующий отделением привстал навстречу молодому врачу, протянул руку, здороваясь. — Здорово! Присаживайся.