Наследник имения Редклиф. Том второй

— Но нѣдь намъ придется ночевать въ Соіесо и Мадоннѣ, - возразилъ Гэй. — Соіесо очень вредная мѣстность лѣтомъ, а въ Мадоннѣ горячка свирѣпствуетъ хуже, чѣмъ въ Сондріо. Очень можетъ быть, что мы и не заразимся ею, но зачѣмъ же рисковать собою?

Филипцъ началъ довольно колко возражать Гэю, и даже намекать на его трусость.

— Я не трушу, — улыбаясь, отвѣчалъ тотъ. — Для меня лично все равно, куда бы ни ѣхать, но дѣло въ томъ, что я не рѣшусь взглянуть въ глаза мистеру и мистриссъ Эдмонстонъ, если позволю себѣ подвергнуть Эмми опасности.

— Чтожъ Эмми ничего не скажетъ? — спросилъ Филиппъ, насмѣшливо поглядывая на молодую женщину. Она вѣрно также отказывается отъ изученія береговъ Комо?

— Эмми у меня добрая жена, — отвѣчалъ Гэй за нее. — Она поѣдетъ со мной въ Венецію. Пойду сейчасъ отправлю впередъ Арно. Филиппъ, надѣюсь и вы съ нами ѣдете!

— Нѣтъ, благодарю, не поѣду. Я рѣшился во что бы то ни стало идти въ Вельтинскія горы и эпидемія между чернымъ народомъ не въ состояніи меня испугать.

— Филиппъ! неужели вы туда пойдете? спросила Эмми.

— Какъ я положилъ, такъ и будетъ, Эмми, — отвѣчалъ Филиппъ.

— Жаль! замѣтилъ Гэй. — Мнѣ очень бы хотѣлось, чтобы вы намъ показали большой свѣтъ въ Венеціи, а теперь мнѣ право страшно за васъ.

Филиппъ мысленно былъ противъ того, чтобы они ѣхали въ Венецію, гдѣ англійскіе путешественники жили еще шумнѣе, чѣмъ въ Мюнхенѣ. Особенно опасными казались для Филиппа артисты, съ которыми Гэй очень легко сходился. Онъ началъ убѣждать Эмми не слушаться мужа и не измѣнять прежняго маршрута. Эмми стала спорить съ нимъ и даже разсердилась. Филиппъ продолжалъ придираться то къ ней, то къ Гэю, и говорилъ съ большою желчью на счетъ легкомысленнаго ихъ направленія. Гэй отдѣлывался смѣхомъ, шутками и даже по лицу его не было замѣтно, чтобы онъ раздражался.

Въ такихъ преніяхъ прошелъ почти цѣлый часъ. Эмми очень обрадовалась, когда Арно вызвалъ Гэя, и принялась укладывать кой-какія бездѣлицы въ той же комнатѣ.

— Эмми, — заговорилъ покровительственнымъ тономъ Филиппъ, когда они остались одни:- вы хорошо дѣлаете, что безпрекословно повинуетесь мужу. Современемъ вы убѣдитесь, что съ нимъ иначе нельзя дѣйствовать.

Дальше онъ не могъ продолжать, потому что Эмми подняла на него глаза съ выраженіемъ такого искренняго изумленія, что онъ замолчалъ.

— Кажется, вы забываете, съ кѣмъ говорите, произнесла съ большимъ достоинствомъ молодая женщина, гордо выпрямившись и обернувшись къ нему лицомъ.

Филиппъ покраснѣлъ. — Прошу васъ извинить меня, — сказалъ онъ сконфузившись.

И было отъ чего сконфузиться! Онъ совершенно забылъ, что передъ нимъ не кузина Эмми, съ которой можно судить и рядить о характерѣ Гэя заочно; нѣтъ, передъ нимъ стояла лэди Морвиль, гордая своимъ молодымъ супругомъ.

Видя, что Филиппъ положилъ оружіе, Эмми стало жаль его. Выраженіе ея лица быстро измѣнилось и она обыкновеннымъ, кроткимъ своимъ голосомъ, замѣтила ему: «Я рада, что мнѣ представился случай поговорить съ вами, Филиппъ. Вы ошиблись въ Гэѣ и, ложно понимая его, вы постоянно дѣлали все, чтобы раздражать вспыльчивый его характеръ. Вамъ никогда въ голову не приходило подумать, чего стоитъ Гэю борьба съ самимъ собою. Я говорю такъ не потому, что я его жена, а потому что мнѣ тяжело видѣть, какъ вы сильно предубѣждены противъ него. Любимой мечтой Гэя было сойдтись съ вами; какъ онъ добивался вашей дружбы, какъ горячо защищалъ васъ дома противъ нападокъ всей нашей семьи, которая, надо вамъ сказать, сильно негодуетъ на васъ, и что же? за все это, вы же сами стараетесь озлобить его противъ васъ!…

Филиппъ поблѣднѣлъ. Его взорвало выраженіе: „семья наша негодуетъна васъ“. — Не я виноватъ, если мы съ Гэемъ не сошлись, возразилъ онъ ѣдко. Вольно ему скрытничать. Я и теперь не перемѣнилъ своего мнѣнія объ немъ!

— Знаю, грустно отвѣтила Эмми. — Но когда вы его перемѣните, вы раскаетесь, что судили Гэя слишкомъ строго. — Сказавъ это, она вышла изъ комнаты. Филиппу понравилась ея выходка, онъ болѣе чѣмъ прежде убѣдился, что Эмми, при такомъ кроткомъ характерѣ, примирится съ своей жизнью, какъ бы тяжка она ни была. За то Гэя онъ не переставалъ осуждать за лукавство и настойчивость, посредствомъ которыхъ, по мнѣнію Филиппа, онъ всегда добивался исполненія какого бы-то ни было своего желанія.

Съ этого дня онъ совершенно измѣнилъ свое обращеніе съ Гэемъ: онъ сдѣлался сухъ и холоденъ съ нимъ; за то къ лэди Морвиль онъ иначе не обращался какъ съ самой почтительной любезностью, какъ бы желая доказать ей, что онъ искренно цѣнитъ ея нравственныя достоинства. Въ Эмми, напротивъ, такая любезность со стороны Филиппа возбуждала глубокое отвращеніе и, пріѣхавъ вмѣстѣ съ нимъ въ Верону, она не могла дождаться той минуты, чтобы Филиппъ отправился, какъ хотѣлъ, на югъ въ горы.

— Полноте, Филиппъ, — замѣтилъ Гэй, когда они собирались уѣзжать изъ гостиницы. — Перемѣните свое намѣреніе и поѣзжайте съ нами въ Миланъ!

— Благодарствуйте, я не перемѣню плана, — сухо возразилъ Филиппъ.

— Ну, смотрите, не захватите горячки, я бы не желалъ, чтобы мнѣ пришлось ухаживать за вами, шутя замѣтилъ Гэй.