Наследник имения Редклиф. Том второй

— Спасибо! я надѣюсь, что мнѣ никогда не придется требовать такого одолженія отъ друзей, — гордо отвѣчалъ Филиппъ, какъ бы желая сказать: ужъ отъ тебя-то я этого не потребую.

— Итакъ, прощайте! сказалъ Гэй, протягивая ему руку. Но затѣмъ вспомнивъ, что онъ обѣщалъ Лорѣ быть къ нему внимательнымъ, онъ прибавилъ:- Жаль! мнѣ хотѣлось подольше пожить съ вами. У меня въ Гольуэлѣ очень будутъ разспрашивать объ васъ. У васъ тамъ есть вѣрный другъ.

Филиппа тронули эти слова. — Кланяйтесь всѣмъ нашимъ, — сказалъ онъ, нѣсколько мягче. — Посовѣтуйте Лорѣ не слишкомъ много работать. Эмми, прощайте! прибавилъ онъ, пожимая руку кузинѣ. — Желаю вамъ пріятнаго путешествія.

Они простились, и карета съ молодыми двинулась. Бѣдная малютка Эмми! — говорилъ самъ себѣ Филиппъ, — она очень развилась въ послѣднее время. Счастливецъ этотъ Гэй, какую славную жену себѣ нажилъ! Ему, кажется, на роду написано пользоваться всѣми благами міра; немудрено, если онъ забудется и во зло употребитъ свое счастье. А Эмми мнѣ жаль, я мало надѣюсь на ея мужа: если теперь въ первые мѣсяцы ихъ супружества, зная, чего она именно желаетъ, Гэй и то не согласился исполнить такой бездѣлицы, чтожъ будетъ впослѣдствіи, въ серьезномъ дѣлѣ? Хорошо, что она еще его любитъ: любовь слѣпа. Дай Богъ только, чтобы это подольше продолжалось. Во всемъ виноваты дядя съ теткой!…

Разсуждая такимъ образомъ, Филиппъ бодро взбирался, съ чемоданомъ на спинѣ, по узенькой тропинкѣ, ведущей въ гору. Обернувшись на одномъ поворотѣ, онъ увидѣлъ, что Эмми высунулась изъ окна кареты и пристально смотритъ на него. Онъ приподнялъ шляпу и помахалъ его.

— Всегда себѣ вѣренъ! замѣтила Эмми мужу, вздохнувъ свободно, когда рослая, красивая фигура Филиппа скрылась изъ виду.

Гэй смолчалъ, но улыбнулся.

— Ты на него не сердишься? сиросила Эмми.

— За что жъ мнѣ сердиться? возразилъ весело Гэй,

— Какъ за что? Представь, онъ вздумалъ мнѣ читать наставленіе, какъ я должна себя вести въ отношеніяхъ съ тобою.

— Чтожъ? онъ вѣрно нашелъ, что тебя нужно научить?

— Не знаю! я, впрочемъ, не дала ему времени распространиться и остановила его на первомъ словѣ.

Гэй началъ крѣпко цѣловать свою жену и хохоталъ отъ души, видя, что она не на шутку горячится.

— Ну, милый мой Гвидо (Гэя всѣ такъ звали въ Италіи), сдѣлай, что я тебя попрошу, — говорила Эмми, нѣжно ласкаясь къ мужу:- сознайся, что ты доволенъ, что мы разстались съ Филиппомъ?

— Напротивъ, мнѣ очень жаль, что онъ прямо идетъ на смерть, — отвѣчалъ шутя Гэй.

— Вѣрю, что тебѣ жаль его, но признайся, ты все-таки радъ, что онъ не сидитъ въ эту минуту передъ нами?

Гэй засмѣялся и началъ тихо насвистывать какую-то пѣсенку.

ГЛАВА XVI

Три недѣли спустя, сэръ Гэй и лэди Морвиль остановились въ Виченцѣ, на обратномъ пути изъ Венеціи. Они сидѣли вдвоемъ, за завтракомъ, когдакъ нимъ въ комнату явился вдругъ Арно.

— Хорошо, сэръ Гэй, — сказалъонъ:- что вы изволили отклонить свое намѣреніе посѣтить Вальгиминскія горы вмѣстѣ съ капитаномъ Морвиль.

— А что? вѣрно съ нимъ случилось что нибудь? — тревожно спросилъ Гэй.

— Ему дорого обойдется его смѣлость. Мнѣ сейчасъ передали, что какой-то англичанинъ Морвиль опасно заболѣлъ въ небольшомъ мѣстечкѣ, недалеко отсюда.

— Гдѣ это?

— Badia di Recoara, — отвѣчалъ Арно. — Это небольшой городокъ, на сѣверѣ, въ горахъ; туда всѣ жители Виченцы ѣздятъ обыкновенно на лѣто, чтобы скрыться отъ жарь. Но теперь всѣ до одного вернулись, боясь горячки, которая тамъ открылась.

— Пойду, сейчасъ справлюсь, — сказалъ Гэй, быстро вскочивъ со стула. — Туда ѣзды, говорятъ, четверть часа. Я увѣренъ, что больной — никто другой какъ Филиппъ. Сегодня утромъ я встрѣтилъ его доктора, итальянца; прочитавъ на доскѣ нашу фамилію, онъ далъ мнѣ понять, что и его паціентъ также Морвиль. Болѣзнь должна быть опасная, докторъ называетъ ее una febre malto grave.

— Очень опасная! воскликнула Эмми. — Но какъ же онъ узналъ, что больной — Филиппъ Морвиль?

— Изъ паспорта его. Самъ Филиппъ говорить не могъ.

— Бѣдненькій! И лежитъ одинъ! Что намъ дѣлать? говорила Эмми, чуть не плача. — Гэй! надѣюсь, ты меня здѣсь одну не оставишь? продолжала она, взглянувъ на мужа.

— Вѣдь это недалеко, Эмми…..

— Не говори, Бога ради, ничего! Возьми меня съ собой! Неужели ты мнѣ откажешь? Вѣдь это будетъ жестоко съ твоей сгороны!…..- умоляла Эмми, со слезами на глазахъ.

— Душа моя, оставить тебя здѣсь я не рѣшусь, отвѣчалъ Гэй:- потому что знаю, что ты измучишься безъ меня. Притомъ ты ничѣмъ не рискуешь, я никогда не допущу, чтобы ты ходила за больнымъ. Поѣдемъ вмѣстѣ.

— Благодарствуй, мой милый! можетъ, я и тебѣ помогу въ чемъ нибудь, — сказала Эмми, немного оживившись. — Какъ ты думаешь, не прилипчива эта горячка?

— Надѣюсь, что нѣтъ. Филиппъ сложенія крѣпкаго и притомъ самая болѣзнь, вѣроятно, занесена случайно. Однако, Эмми, медлить нечего. Ему вѣрно плохо, а подлѣ него никого нѣтъ. Не послать ли мнѣ нарочнаго къ консулу, въ Венецію, чтобы попросить его прислать лучшаго доктора, я что-то не вѣрю этому, итальянцу.