Наследник из Сиама

— Уж слишком он ее баловал, исполнял любой каприз, а смотрел… так не смотрят ни влюбленные, ни обуреваемые похотью, только любящие отцы… на свою испорченную, несчастную, безмозглую детку. Я могу ошибаться… а могу и не ошибаться.

Очень симпатичная женщина эта Полина, как и ее муж, их дети, к тому же она умна, а наблюдательна — так уж бесспорно. Ну, а почему Амиран не может быть отцом Лалы? Вполне логично, что он, имея бурное прошлое, начиненное криминальными разборками, решив завязать и зажить жизнью обывателя, а из бандитского кластера выйти без потерь сложно, одновременно решил на всякий случай обезопасить свою деточку, выдавая ее за племянницу. И тогда убийство Лалы можно рассматривать как кару за папочкины похождения, стало быть, искать следует «друга» Ирака, откинувшегося с зоны недавно. Но это всего лишь предположения, версия.

Идя к автомобилю, Артем позвонил Софии:

— Ну, как ты там?

— Я в нашей комнате стучу по клавишам ноутбука от скуки. Петухи поют, собаки лают, гудит и дует вентилятор…

— Ты там осторожней с вентилятором.

— Жарко. А внизу под кондиционером холод собачий, лучше уж вентилятор. Ты когда приедешь?

— Честно? Не знаю, я только что закончил беседу с уволившейся домработницей, собираюсь ехать в управу. Ну, скажу… Лала была еще та штучка, у меня теперь появился просто зоологический интерес, кто и почему ее грохнул.

— Уверена, свой интерес ты удовлетворишь.

— Все, я поехал.

— Целую и жду.

София положила смартфон на кровать у бедра, вытянула вверх руки и сладко потянулась. Немножко затекла спина от однообразного положения полулежа-полусидя, зато не надо ни готовить, ни убирать. Поправив подушки, она взяла из вазы яблоко, но есть не стала, а вдыхала неповторимый аромат спелости, перечитывая на мониторе последние написанные строки. Кажется, получается. Однако пора подумать о новом персонаже…

Сиамский принц

К новым лицам всегда повышен интерес, однако далеко не всегда они действительно интересны. Иштван Медьери, выходец из Венгрии, потомок знатного венгерского рода и сын русской столбовой дворянки, высокий и сухощавый, красив, как античный бог, истинный аристократ. Он практически не имел недостатков, что, собственно, тоже недостаток — так полагала Марго. Не может же человек вмещать в себе одни достоинства! Это неправдоподобно и скучно. С другой стороны, в унылом городе Медьери блистал, словно яркая звезда, привлекая к себе внимание, притягивая любопытный свет и открывая новые горизонты для тех, кто готов к открытиям. Он по-настоящему интересен, разносторонний, умный и поистине широких взглядов человек. Холост и безумно богат — это его наказание, ибо предприимчивые мамаши хватали своих дочерей и неслись вместе с ними туда, куда обязательно пожалует венгр. Ах, сколько надежд лелеяли матроны, плетя хитрые сети, а он изящно обходил ловушки.

Иштван Медьери вышел встретить графиню Ростовцеву сам — невозмутимый и доброжелательный, спускаясь по лестнице, поприветствовал ее:

— О, Маргарита Аристарховна, как рад я видеть вас у себя!

Она тоже была рада видеть его, так как успела привязаться к этому удивительному человеку (привязаться, а не влюбиться, как глупые девчонки, мечтающие выйти за него замуж). Однако Марго была бы не она, если б не отреагировала на него с присущим ей своеобразием:

— Месье Медьери, в нашем городе даже самые замечательные люди, как вы, к примеру, приехав сюда, заражаются обывательскими наклонностями.

Смело, разумеется, но на подобную открытость имеют право друзья, а они со дня приезда венгра стали таковыми. Медьери тоже позволил себе снять маску невозмутимости, рассмеяться и, целуя руки графине, сказать шутливым тоном:

— Ваше сиятельство опять ворчит? Что вызвало гнев?

— Вы же знаете, как не люблю я напыщенностей.

— Но я действительно рад вам.

— Я тоже рада, но не кричу об этом на весь свет, который только и ждет повода к сплетням.

Взяв под руку ее и увлекая наверх, он снова рассмеялся:

— Вас волнуют сплетни, вас? Странно слышать.

— Меня волнует несправедливость.

— Кто мешает сделать сплетни справедливыми?

Ух! Опять намек! Ну, да, да, Медьери, случалось, намекал, что ради Марго он готов… Она не готова! И никогда не будет готова. Поэтому всякий раз обращала его намеки в легковесную, ничего не значащую болтовню, которой он якобы занимает гостью:

— Оставьте ваши шутки, сударь, лучше расскажите про гостя из Сиама. Я смотрела карту — это и правда край света.

Что хорошо — Медьери никогда не настаивал на любезностях, тем более слегка фривольных, он легко переключился на гостя:

— О, это удивительный человек, да вы сами убедитесь. Я познакомился с ним в Индии, потом мы проделали вместе путь в Китай, там я остановился, изучал медицину, коль вы помните…

— У меня хорошая память.

— А его высочество Чаннаронг…

— Как-как? Ча…

— Чаннаронг. Это имя, Маргарита Аристарховна, означает — опытный воин. Вообще-то у принца имя длинное, полностью оно редко упоминается.

— А фамилия у принца имеется?

— Нет, мадам. Просто принц Чаннаронг.

— Странно. У всех монархов есть фамилии — Романовы, Рюрики, Валуа, Тюдоры…