Наследник престола

Калле бросил якорь, расстегнул короткий спасательный жилет, скинул с себя футболку и с бутылкой в руках ползком забрался на палубу к Лене.

Довольный, он плюхнулся рядом с ней.

Несколько секунд они просто лежали, не говоря ни слова. Тела их покачивались в такт движениям катера, и кожей они ощущали тепло солнечных лучей.

– Прости за вчерашнее, – сказал Калле.

Лена перевернулась набок.

– Чего?

Он откупорил бутылку зубами и закрыл глаза.

– Прости, что думал только о себе. Я забыл, что ты почти ни с кем не знакома. Столько всего происходит, я постоянно забываю…

– …о том, что у любых действий бывают последствия?

Калле вздрогнул. Лена не смогла сдержать усмешки. Само то, что он попросил прощения, что он вообще подумал о том, как гадко было бросать ее одну на вечеринке, принесло ей невероятное облегчение. Это было важно для нее. И означало, что, может быть, он был… хорошим. Она почувствовала свое преимущество. И продолжила:

– Ведь ты всего лишь юноша с невинным взглядом, который, как и прочие молодые люди, иногда не думает, что делает?

Он погрозил ей бутылкой:

– Ну хватит уже!

От брызг Лена взвизгнула и отскочила к носу катера, уже предвкушая следующую фразу. Он, размахивая бутылкой, пошел в ее сторону. Они хитро смотрели друг на друга, прекрасно зная, что сейчас прозвучит.

– Юноша исключительных достоинств, – произнесла она громко, прежде чем с визгом укрыться от бутылки с водой.

– Боже, – простонал он, – неужели в такое чудесное воскресенье мне и на фьорде не будет покоя от собственной матери?

Склонив голову набок, Лена усмехнулась. Комментарий прессе по случаю произошедшего на Хэллоуин давала сама королева. В открытом письме «норвежскому народу» Катарина извинялась за поведение сына, но при этом просила журналистов и «простых людей» тщательнее следить за тем, что они снимают на мобильные телефоны. Возможно, отдавать приказы она была приучена благодаря своему аристократическому шведскому воспитанию. Королеве постоянно доставалось и за «шведскость», и за снобизм, и за то, что она как будто жила на другой планете, что она, впрочем, иногда подтверждала своим поведением. Новость о хэллоуинском происшествии активно обсуждали еще несколько дней, а некоторые выдержки из открытого письма тут же разошлись на цитаты в интернете. Фраза о том, что ее сын – юноша исключительных достоинств, тут же стала мемом и появилась на бесчисленном множестве неудачных фотографий, где Калле ругался, позировал в дорогих шмотках или в солнцезащитных очках рассекал на гидроцикле.

Случись это годом раньше, Лена и сама потратила бы целый день на поиск смешных фоток, чтобы сделать такой же мем.

Какой же она была идиоткой.

И чем она только занималась?

К счастью, об этом Калле никогда не узнает.

И тем не менее.

– Прости, что все это вспомнила, – извинилась она, подняв руки. – Мне тоже непросто. Опять я забыла, что ты принц. Столько всего происходит, я постоянно забываю… – передразнила она.

Внезапно Калле повалил ее на палубу и поднял бутылку.

– А вот теперь берегись, – произнес он. – Я тебя сюда не для того привез, чтобы ты надо мной смеялась!

Калле всем своим бронзовым от загара телом склонился над ней. Силой он явно превосходил ее: одной рукой он удерживал ее руки над головой, другой держал бутылку.

Лена закусила нижнюю губу, глаза ее расширились от испуга.

Калле отреагировал мгновенно. Он опустил бутылку и разжал ей руки.

– Прости, я не хотел…

В ту же секунду Лена схватила бутылку, опрокинула Калле на спину и склонилась над ним, стоя на четвереньках.

– Нет, это я не для того шла на вашу тусовку, чтобы ты бросал меня одну со своей марихуаной!

Калле улыбнулся, испытав облегчение от того, что ее испуг был не всерьез.

– Ну я же извинился. Тебе что, мало?

Огонек в глазах. Такой же, как на школьном дворе, такой же, как в лесу. Он вернулся. Лена медленно покачала головой и поняла, что не может больше сдерживаться.

Она дала волю чувствам.

Наклонилась к нему.

И поцеловала.

Он руками обвил ее талию и притянул к себе.

16. На борту

Якорь царапал дно фьорда. Переливающийся золотом борт загораживал вид на палубу, а лучи солнца заливали лежавших на ней парня с девушкой – они нежно касались друг друга, ерошили друг другу волосы, а вокруг лодки кружили белоснежные чайки, высматривавшие в воде добычу. И все бы хорошо, если бы не большая белая лодка, которая направлялась прямиком к маленькому деревянному катерку, спокойно стоявшему на якоре посреди Осло-фьорда.

Женщина на борту держала большую ТВ-камеру, а мужчина с крашеными темными волосами – огромный микрофон с защитой от ветра.

– Эй, там, на борту!

Калле и Лена в мгновение застыли. Девушка поднялась на ноги и увидела, как к ним приближается катер, с которого им махали репортеры.

Лена в замешательстве подняла одну руку в приветствии, другой поправила рукава платья.

– Здравствуйте…