Наследник

– Схему распечатал. – Славик полез в карман куртки за листом бумаги. – Вот, посмотри. Очень просто. Вдоль путей до поворота на Железнодорожную улицу, затем на Первую Северную и в самый конец… Недалеко, километра полтора от силы. Не замерзнешь? Ветер холодный.

– Постараюсь.

Славик глянул хмуро: Алёну следовало бы приодеть в соответствии с природными условиями России, привычный ей Лондон гораздо южнее, климат там куда мягче. Плащ на рыбьем меху, тонкий свитер и джинсы не спасут. Придется вскоре совершить совместный рейд по магазинам, а то с правильной одеждой напряженка – Алёна успела покидать в чемодан лишь дорогие, но абсолютно неэргономичные вещи…

– Странно, откуда столько ментов? – гадал Славик по дороге. – Тихий поселок, зима наступила, на дачах постоянно живут или всякие бездельники вроде писателей-сценаристов, или пожилые люди, сдающие городские квартиры… По трое ходят, я патрули в три человека только в Минске видел – у белорусов это нормально, а у нас?

И действительно: милиции в Репино было многовато. Говоря прямо – с избытком. Четыре бело-синие машины с мигалками стояли возле станции, по Железнодорожной улице медленно проехал обшарпанный «козлик» с областными номерами, встретились аж пять патрулей, последний заинтересовался мирными путниками – проверили документы, на вопрос «в чем дело», сержант кратко ответил: «Ни в чем, идите…».

– Всякое может быть, – излагал предположения Славик. – Международная конференция в одном из тутошних отелей? Охраняют от террористов и недовольных кризисом сограждан? Вдруг бабулька-дачница в сотрудника администрации президента снежком запустит?

– Тапочком, – усмехнулась Алёна. – Далеко еще?

– Рядом.

Справа тянулся новострой – похожие как братья-близнецы кирпичные коттеджи, ни тебе фантазии, ни вкуса, лишь бы повместительнее да покрупнее. Налево уходили ограниченные деревянными заборами улочки старой застройки. Где-то там, в глубине участков, и располагалась дача, некогда принадлежавшая Людмиле Владимировне.

Славик повернул на протоптанную в жестком снегу тропинку, показалось, что направление выбрано правильно. Точно, 7-й Северный проезд, ходят здесь мало, только немногие обитатели окрестных дач. Впереди сосновая рощица, потом еще два старинных дома, а дальше…

– Кажется, здесь, – решил Славик, сверившись с распечаткой. – Мама родная, да что ж это такое?..

Участок земли солидный и, с учетом цен в Курортном районе, настоящий Клондайк – соток тридцать, если не больше. Миллионы рублей, и это не преувеличение. Старый дом недавно снесен, вокруг металлическая решетка, поверх – колючая проволока НАТО-вского образца. Рядом с небольшим котлованом и завалом бревен и древесной плашки темно-красный экскаватор. Непривычная русскому взгляду табличка: «Частная собственность! Входить категорически запрещено!». Ни души – рабочих или охраны не наблюдается.

– Где же Дверь? – пробормотала Алёна. – В подвале?

– Скорее всего. Заметь, по углам забора установлены видеокамеры и они работают – поворачиваются и красный индикатор горит… Почему разрушили дом?

– Вернемся обратно, – попросила Алёна. Поежилась. – За ограду не попасть, да и чревато. У Фальц-Фейна наверняка свои планы на этот участок. Видишь, с дальней стороны бетонные плиты привезли?

Славик видел – подготовка к новому строительству ведется, но как-то очень вяло. В котловане вбита часть столбов, но одновременно не разобрано правое крыло старого кирпичного фундамента, больше того, он окружен дополнительной красно-желтой загородкой. Дверь там, да – внизу, за кладкой из бурых кирпичей и тонким слоем снега. Почему ее никто не охраняет? У Фальц-Фейна более чем достаточно средств для того, чтобы нанять профессионалов самого высочайшего класса – отставников из «Альфы», штатовских «Морских котиков», да хоть ниндзя, якобы оберегающих персону японского Императора!

Или так задумано изначально? Чем проще и скромнее, тем меньше постороннего внимания?..

– Пошли, – Славик взял Алёну под руку. – Ничего интересного. Прогуляемся к заливу?

– Давай.

На углу 7-го Северного встретили бабульку. Точнее, не обычную русскую бабульку в платке и ветхом пальто, а коренную жительницу Репино – древнюю, как Акрополь, с желтоватой пергаментной кожей, усыпанной темно-коричневыми родинками, в теплом мохеровом берете, каракулевой шубке и с резной тростью в руке. Очки в титановой оправе, дорогие.

Творческая интеллигенция, с первого взгляда заметно. Бабке лет восемьдесят или около того.

– Извините, – Славик решился. – Можно спросить? Вы знали Людмилу Кейлин? Она жила вон там, где стройка…

– Люда? Да, конечно. Правда, не виделись уже много лет… Она продала дачу?

– Очень жаль, Людмила Владимировна умерла в позапрошлом месяце. Рак. Я ее внук.

– Очень молодо выглядите для внука. Кроме того, у Люды не было детей, мы были знакомы… Сейчас припомню… Да, с тысяча девятьсот сорок девятого года.

– Я сводный внук. Наследник ее последнего мужа, контр-адмирала Антонова. Знаете?

– Верно, припоминаю… Это вы продали дачу?