Наследники графа. Армэль

А случившееся с матушкой… Александрин вспомнила, как однажды упала в винный погреб, который забыли закрыть слуги. Ей повезло, что она не просто ухнула вниз, а скатилось по ступенькам. Графиня тогда безумно переживала! Впервые все видели ее такой – словно сама не своя ходила. Няню девочки сразу же уволили, а Армэля, за которым она по своему обыкновению тогда увязалась, и который не уследил за ней, весь день не могли найти. Мальчик тоже переживал и боялся, считая себя виноватым.

Чтобы хоть как-то отвлечь госпожу от грустных мыслей, Феличе, одна из немногих, симпатизировавших графине служанок, рассказала Александрин, что неподалеку от Мадрида остановились ромы. Табор довольно большой и шумный. Власти города уже угрожают расправой над чужаками, которых подозревали в том, что именно они обворовывают жителей окраин.

Как известно, в Средние века цыган всячески угнетали, обвиняя в каннибализме и воровстве детей. Были даже случаи массовой депортации или уничтожения ромов, в том числе и в Испании. Но со временем в отношении к этому народу у европейцев появилось больше терпимости. В отличие от остальной Европы, где продолжали приниматься жестокие антицыганские законы, Испания не препятствовала передвижению по своей территории кочевых цыган, ремесленников и артистов. Однако пытки, клеймения, обвинения в людоедстве наложили на этот народ свой отпечаток. Рома старались всячески обособиться и как можно меньше пересекаться с миром не цыган. Табор, остановившийся поблизости от испанской столицы, видимо, рассчитывал продать или обменять здесь какие-то свои изделия и запастись провиантом.

– Я хочу на них взглянуть! – подняла голову Александрин.

Она принялась оживленно расспрашивать служанку, что собой представляют эти люди. Рассказ Феличе так ее заинтересовал, что графиня, спрыгнув с постели, приказала, чтоб ей немедленно помогли одеться и седлали лошадь.

– Вы что, сама поедете? – ужаснулась горничная.

– А Теодор… – тихо спросила Александрин. – Как он?

– Да все с ним в порядке. Уже очухался. Хотите, позову?

– Скажи ему, чтоб тоже собирался. Он отправляется со мной.

Феличе пыталась образумить госпожу и уже сама пожалела, что рассказала ей о цыганах. Но графиня не слушала. Ей было интересно увидеть кочевой народ, и кроме того, к тому, чтобы поехать, подстегивало вчерашнее поведение мужа.

– Негоже это. Графу не понравится, – наставительно сказала вдруг Феличе. – Вы были так дерзки с ним, а теперь еще эта поездка!

– Я с ним? – опешила Александрин. – А не он ли со мной? И не просто дерзок, а груб и жесток!

Потом, чтобы успокоить женщину, графиня добавила, что едет всего лишь взглянуть, подъезжать близко, а уже тем более оставаться там она не собирается. И, дескать, она и сама прекрасно понимает, каково это – если графскую жену среди простолюдинов будут лицезреть.

Спустя четверть часа мимо особняка прогарцевала на золотисто-рыжей лошадке графиня де Вард, а следом за ней скакал ее слуга и охранник Теодор на гнедом коне.

Цыганский табор поразил Александрин удивительным и несуразным сочетанием крайней нищеты и яркости. Откуда у этих людей такие красивые породистые лошади, сбруя которых богато украшена? И в тоже время их дети, перепачканные и худые, бегают практически голышом.

Сама же Александрин появилась перед ромами в красном бархатном плаще, укрывавшем ее плечи и падавшем на круп лошади, в такой же красной шляпке, украшенной белыми перьями, в золотистого цвета парчовом платье и перчатках.

Молодая цыганка, босая, с давно не чесаной копной иссиня-черных волос, поднесла руку к глазам, словно заслоняясь от солнца, и глядела на красавицу-француженку, чья лошадка, словно брезгуя, осторожно ступала между раскиданного на земле хлама.

– Ох, какая птичка к нам прилетела! – воскликнула другая цыганка, дородная женщина с накинутой на плечи цветастой шалью. – Добро пожаловать, красавица!

Дети столпились возле лошади, рассматривая изящную поджарую кобылу и ее хозяйку. Один малыш от восхищения так округлил глаза, что Александрин засмеялась звонким, как весенняя капель, смехом.

Теодор еще не успел спрыгнуть на землю, чтобы помочь спуститься хозяйке, как возле графини оказался молодой цыган. На нем была заметно поношенная, но все равно очень яркая красная рубаха, и довольно узкие черные штаны. Спускаясь с лошади, Александрин неожиданно оказалась в объятьях черноволосого красавца. Отпрянула быстро, и остановила уже занесшего было плеть Теодора, исподлобья смотревшего на нахала. А тому хоть бы что, лишь улыбался.

– Не смей прикасаться к супруге графа де Варда! – грозно сказал слуга и смерил недовольным взглядом хозяйку, которую, по всей видимости, следовало бы поучить беречь свою честь.

Не обращая внимания на осуждающий взгляд слуги, графиня улыбнулась цыганам, ущипнула за щечку самого младшего из цыганят, отчего тот залился смехом, и гордо вскинув подбородок, прошествовала к повозкам, чтобы рассмотреть поближе быт рома.