Наследники Шамаша. Тени и пыль (СИ)

Ишмерай промолчала, но мысленно не согласилась с ним. Она не будет прятаться, пока они будут искать ее сестру.

Когда Марцелл, быстро перекусив, отправился к ручью, Ишмерай поглядела на задумчивого Александра и нерешительно произнесла:

— Прости меня, Александр. Вместо того чтобы искать Атанаис, ты потерял столько времени, чтобы найти меня, а я — последний человек, с которым тебе хотелось бы возиться, я понимаю это.

Александр так удивился, что несколько мгновений не мог отвести от нее глаз, но после изменился в лице и резко фыркнул:

— Я уже несколько дней подозревал, что ты не в себе, но сейчас я вижу, что ты совсем повредилась в уме, Ишмерай! Если не можешь сказать ничего умнее, так молчи и не заставляй меня жалеть о том, что я потратил столько времени, чтобы спасти тебя!

Он негодующе сложил руки на груди и отвернулся. Раньше она возмутилась бы от такой грубости, но теперь она казалась ей приятной и такой родной. Это ругался Александр, а не Горст. Он не станет бить ее и убивать, он поругается и остынет.

— Мы найдём Атанаис живой и здоровой.

— Без тебя знаю, — гаркнул он. — Не успокаивай меня.

— Я успокаиваю себя, — напряженно вздохнула Ишмерай.

Александр промолчал, схватив палку и начав остервенело помешивать угольки в маленьком костре. Ему не хотелось говорить с ней, и Ишмерай смиренно отвернулась. Он переживал за Атанаис, как и она сама переживала за свою сестру, и ей следовало быть благодарной ему за его чувства и за все, что он сделал для нее.

Вскоре пришел Марцелл сменил Александра, и уселся перед Ишмерай, со вздохом поглощая незамысловатый завтрак и поглядывая на свою бледную воспитанницу.

— Он давал тебе спать?

— Да, я немного спала, — кивнула Ишмерай, стараясь бодриться, но ей это плохо удавалось. — Спали ли вы?

Марцелл неопределенно пожал плечами и сказал:

— До Аргоса несколько дней пути, но мы не можем спать. В лесах рыщут эти чёртовы отродья. Даже ночью нет нам покоя — ибо ночь наш союзник, и мы должны отдыхать, когда наш союзник глядит в оба.

— Но вы можете заболеть, — прошептала Ишмерай, понимая, что ни тот, ни другой не послушают ее.

Марцелл громко усмехнулся, кивнул в ту сторону, куда ушел Александр, и воскликнул:

— Уж этот здоровяк никогда не заболеет! Такие, как он, не болеют! Он меня переживет лет на пятьдесят!

— Не говори так! — нахмурилась Ишмерай.

— Вот увидишь! — бубнил Марцелл. — Я сдохну молодым, он же — совсем старым. И, быть может, даже в окружении детей и внуков! Он еще и может удивить всех нас, женившись. Я буду смеяться до обморока, если он женится на Атанаис… Хотя… он неплохой парень. Пока ехали за тобой, он мог подставить меня и сбежать десятки раз, но он не сделал этого.

— Ты полагаешь, ему нельзя доверять? — тихо спросила она.

— Раньше я следил за ним. Люди твоего отца всегда слишком мало знали о нём. Умрат был уличным воришкой, Делвар — сын простого стряпчего. Но как у герцога оказался восемнадцатилетний полнхольдский граф — мы гадаем уже восемь лет.

— Стало быть, он не граф, — пожала плечами девушка.

— Он граф, — возразил Марцелл. — Насколько я знаю, его отец был не столь богат, но зато у тетки близ Нирианийского озера поместье побогаче. Им он и владеет. А пока он… притворялся другом… Марка…и служит герцогу Атийскому, за поместьем следит его тётка.

Ишмерай вдохнула свежий воздух леса, закрыла глаза и прошептала:

— Я говорила Марку, что люблю его, но у меня были от него тайны. Я так и не призналась ему, что Александр — вовсе не друг ему.

Марцелл вздохнул, взял ее руку в свою и тихо ответил:

— Ты умалчивала правду во имя своего отца и своей семьи. Александр хитер, силен, умен и весьма опасен. Если ваши дороги когда-нибудь пересекутся вновь, не доверяй ему. Все мы преданы герцогу, герцогине и вам. Лишь он один говорит о герцоге сквозь зубы, с редкостной неприязнью.

— А на меня с презрением, — невесело усмехнулась Ишмерай.

— Он на всех глядит с презрением, — угрюмо ответил Марцелл. — Кроме Атанаис.

— Полагаю, он относится тепло только к ней.

— И к госпоже Акме. Он всегда отзывался о ней с уважением.

— Любопытно, — фыркнула девушка, — что скажет отец, если один из его шпионов однажды подойдет к нему и скажет, что любит его дочь. Батюшка тотчас убьет его: влюбленный однажды случайно сорвется в пропасть или все же ему будет дозволено жениться на любимой Атанаис?

— Ты же знаешь, у твоих отца и матушки нет любимчиков. Они любят вас троих одинаково сильно… Надеюсь, они послали сокола в Архей рассказать твоим батюшке и матушке, что произошло, — прошептал он.

— Надеюсь, они этого не сделали, им лучше не знать, — резко возразил Александр, выходя из-за деревьев. На шее его висело полотенце, рубаха была мокрой и сквозь ее лёгкую ткань виднелись две внушительные грудные плиты и холмистые плечи.

— Это почему лучше не знать? — возмутился Марцелл.