Наследники Шамаша. Тени и пыль (СИ)

— Он был один? — спросил Александр, оглядываясь.

— Д-да, — вымучила Ишмерай.

Никого больше не было видно. Вспомнив, что у нее расстегнута туника и штаны, Ишмерай начала судорожно их застегивать, но дрожащие пальцы плохо повиновались.

Александр внимательно поглядел на нее, переглянулся с побелевшим от ужаса Марцеллом и нерешительно спросил:

— Он… изнасиловал тебя?

— Нет, — выдохнула Ишмерай, с трудом застегиваясь и с опаской глядя на мертвое тело Горста, будто тот мог ожить — Не успел… Он просто смотрел.

«И трогал», — подумала она, но не смогла произнести этого вслух.

— Его надо закопать, — сказал Александр Марцеллу, пнув мертвое тело Горста. — Лес кишит этими уродами. Как бы они на него не наткнулись.

— Спихнем с обрыва. Пусть полетает, — сухо возразил Марцелл. — А коня заберем. Славное животное.

— Сможешь сидеть в седле? — спросил Александр, повернувшись к Ишмерай.

— Что он сделал тебе? — требовательно осведомился Марцелл.

— Судя по лицу, пытался сделать из неё отбивную, — вздохнул Александр.

— Синяки да царапины заживут, — сказал Марцелл, подходя к ней. — Главное, чтобы он ничего тебе не сломал. А ну покажись.

Он приподнял ее тунику и поглядел на спину, изрытую порезами от резвой плети. Александр громко вздохнул, еще несколько мгновений поглядел на ее исполосованную спину и отправился к месту боя — заметать следы.

Ребра её оказались целы, руку Марцелл вправил, а раны, требующие ухода, пообещал промыть, когда они отъедут подальше.

Марцелл и Александр дружно, быстро и четко заметали следы. Вытащив все оружие Горста, они завернули его тело в плащ вместе с головой.

«Шпионы отца за работой», — подумала девушка, зябко обхватив плечи руками.

Как следует обвязав и голову, и шею Горста его же тряпками, Александр и Марцелл привязали его к коню.

Марцелл помог Ишмерай взобраться на его коня позади него, и кони понесли их по лесу.

Девушка позабыла о боли и усталости. Еще вчера она готовилась к смерти, но Марцелл и Александр вырвали ее из этого ужаса, и она все никак не могла поверить в свое освобождение. Она дрожала всем телом, и ничего не могла поделать со своей дрожью.

Вскоре добрались до обрыва. Крутой спуск стеной уходил далеко вниз, и подножие его заросло густой растительностью — травами, кустами и высокими развесистыми деревьями.

— Отвернись, — грозно проговорил Марцелл. — Как бы умом тебе не повредиться.

— Ей-то?! — невесело усмехнулся Александр, обвязывая голову и плечи Горста плащом и скрепляя их веревкой. — Она не пропадет! Боевое крещение прошла!

Он взял Горста за руки, Марцелл взял его за ноги, они размахнулись и выкинули мертвеца в овраг. Все трое долго смотрели, как его тело скатывается вниз, безжизненно переворачиваясь, ударяясь о кочки, тщась за что-то хвататься.

Ишмерай ни разу не отвернулась и не дернулась: ею овладело тяжелое оцепенение. И чем дольше она смотрела, тем больше у нее появлялась уверенность в том, что она никогда не сможет забыть этой картины.

— От коня бы тоже не помешало избавиться, — сухо заметил Александр. — Если эти «портки» поймают нас, они могут узнать его коня. Они поймут, что мы убили их товарища, и нас убьют.

— Они убьют нас в любом случае, — ответил Марцелл. — А конь нам пригодится.

— Нас двоих они сразу убьют, а её, — он кивнул в сторону Ишмерай, — заездят до смерти. Ты погляди на нее. Этот гад только посмотрел на нее, а она уже в истерике.

— Позже решим, — отрезал Марцелл, отряхивая руки.

Ишмерай наблюдала за ними с ужасом: они убили человека, уничтожили все следы, связали его голову вместе с телом, затем выбросили его в обрыв, и сделали все это, не моргнув глазом. Скольких они уже убили, прежде чем набрались подобного хладнокровия? И сколько из тех несчастных было убито по приказу ее отца?..

Ей стало страшно и горько. Она никогда не знала настоящего Александра, и вряд ли ей это удастся, но Марцелл, ворчливый, но добрый и справедливый, надежный и сильный, всегда представлялся ей большим добрым мишкой. Нынче же руки этого медведя были по локоть в чужой крови, а глаза люты, мрачны и свирепы. Отец всегда занимался ею, когда был дома, но его положение заставляло его часто и надолго покидать дом и ехать к королю, посему Марцелл стал ей и старшим братом, и отцом, и другом. Он учил ее многим ловкостям и хитростям, ездить верхом, обращаться с оружием, драться, прятаться. Он покрывал ее проказы, а она — его частые похождения по веселым домам Атии и Сильвана. И он никогда не был с нею жесток. Она могла делиться с ним любыми секретами, а Марцелл был надежным сундуком для ее тайн.

— Ишмерай?..Ты готова ехать дальше? — тихо осведомился Марцелл.

Ишмерай помедлила, но решительно кивнула и взяла его за руку. Марцелл помог ей сесть на коня, сам сел вперед, переглянулся с Александром, и они вновь кинулись прочь.

Ехали они недолго, и вскоре остановили коней в небольшом овраге в зарослях орешника. Пока Александр раскладывал поклажу, небогатые запасы еды — орехи, подсохшие лепёшки и немного валенного мяса, и разжигал небольшой костерок, Марцелл рыскал по округе и что-то искал среди богатых даров летнего леса.