Наследники Шамаша. Тени и пыль (СИ)

— Я убила человека, — в ужасе выдохнула она. — Я — убийца.

— Ты убила его, спасая меня, — воскликнул Александр, подбегая к ней и хватая ее за руку. — Я тебя прощаю.

Последний из четверых лежал на земле, раскинув руки. В груди его зияла огромная дыра от меча. Их тонкие мечи валялись рядом с убитыми.

Александр и Ишмерай понеслись обратно в лагерь.

— Я так и думал, что с тобой что-нибудь да произойдет! — раздраженно рычал Сагдиард. — А если бы я не пошел за тобой, потому что ты слишком долго возилась, нам бы с Марцеллом вновь пришлось искать тебя по всему лесу?! Или хоронить твое продырявленное тельце, а потом и собственные головы, ибо герцог живо с нас их смахнет?! Почему ты не позвала на помощь?

— Я хотела увести их подальше от вас! — ответила та, хмурясь от боли в ноге.

— Героиня ты чертова! — начал ругаться он. — Если ты хочешь быть полезной, будь полезной, но не загоняй себя в могилу! В могиле ты будешь полезной только для опарышей! Что с ногой?

— Не знаю, там что-то застряло…

Александр без лишних слов схватил ее на руки и побежал к лагерю.

Через минуту они увидели Марцелла, бегущего навстречу им.

— Просыпаюсь, а лес рычит от выстрелов! — выкрикнул он, трясясь, хватая девушку и сжимая ее плечи. — Потом этот твой крик, я думал, тебя застрелили!

— Надо уезжать! — воскликнул Александр. — Они были пешими. Неподалеку должен быть их лагерь, а там, где лагерь, могут быть и остальные!

Пока они сворачивали лагерь, Ишмерай рассказала, с какой стороны они пришли и что один из них немного говорил на их языке и был готов пощадить ее, если она сдастся.

— Теперь они нас не пощадят! — воскликнул Марцелл, взлетая на своего коня. — Особенно если найдут подельников!

Лес затих только к вечеру. Остановившись в одном из оврагов, беглецы смогли перевести дух. Марцелл промыл рану Ишмерай и хорошенько ее перевязал.

— Что бы было со мной, если бы тебя убили, негодная ты девчонка, или забрали, а я бы не смог больше тебя найти? — ворчал он.

— Если бы я ничего не сделала, они бы добрались до вас и застали врасплох, — возразила Ишмерай.

— Не застали бы, — гаркнул Александр. — Ты сама видела, что я без труда повалил троих.

— Но четвертого убила я, когда он едва не убил тебя, пока ты возился с третьим.

— Она теперь будет напоминать мне об этом до самой смерти, — вздохнул тот.

— Ложитесь спать, — приказал Марцелл. — Вы так и не поспали. А я осмотрюсь.

— Мы не можем спать, — сказал Александр. — Теперь нам следует без остановки ехать в Аргос.

— Успеется. Лучше отдохнуть сейчас, нежели ночью свалиться с седла и сломать себе шею.

С этими словами Марцелл ушел, а Ишмерай с Александром, переглянувшись, завернулись в плед и улеглись.

Солнце едва коснулось горизонта и окрасило лес в рубиновые оттенки. Шорохи затихали, птицы замолкали, а на все опускалась благословенная тишина.

— Нога болит? — услышала Ишмерай голос Александра.

— Немного, — призналась та. — Но это просто царапина.

— Если бы Марцелл не перевязал ее, она бы загноилась, заражение бы пошло по всей ноге и пришлось бы оттяпать ногу, чтобы спасти твою жизнь.

Ишмерай нервно сглотнула.

— Я убила человека, — прошептала она через несколько минут. — Я сгорю в аду?

— Вопрос спорен, — ответил Александр. — Ты убила одного, спасая другого. Если ты замолишь свой грех в церкви, быть может, Небо простит тебя. Но я точно попаду в ад.

— Ты убил много людей?

— Те, кого я убил сегодня, лишь малая часть той кучи мертвецов, которую можно сложить из мною убитых.

Ишмерай приподнялась на локте и потрясенно поглядела на Александра, который повернул голову к ней и с вызовом поглядел на нее в ответ.

— Как же так? — выдохнула Ишмерай. — Ты защищал кого-то?

— Не всегда, — пожал плечами Александр. — Я убивал по приказу твоего отца.

— Я тебе не верю, — холодно ответила та.

— Поверишь ли ты мне или нет — мне безразлично, но я жалею не обо всех убитых. Многие из них стояли того, чтобы помять им бока ножами.

— Но что привело к тому, что ты стал таким?

Александр помолчал, а потом ответил лишь: «Спи», отвернулся и задышал глубоко и ровно.

Ишмерай была уверена, что не сможет заснуть, но усталость погрузила ее голову в страну грез, едва она опустила ее на плед. Во сне она слышала голос Атанаис, и он казался ей стократ прекраснее, чем наяву. Сестра пела колыбельную, которую часто пела для Гаспара, когда он был маленьким. Теперь же колыбельная ее, высокая, нежная, сильная и порхающая, была обращена к Ишмерай. Но сквозь нежность она услышала шипы тревоги и даже слез. Волшебный голос Атанаис наполнил ее слух, как живой, и Ишмерай заговорила с нею во сне:

— Где ты, Атанаис?

— Я далеко, Ишмерай. Они хотят убить меня.

— Они не посмеют. Мы придем за тобой.

— Вы не придете.

— Почему ты так говоришь?

— Береги всех, Ишмерай.

— Мы сбережем их вместе, Атанаис

— Марцелл… — грустно пропела она, голос ее рассыпался и мерцающими звездами пролился на сырую землю.

— Ишмерай! — услышала она грубый голос Марцелла. — Ишмерай, беги!