Наследница старой башни

Из ее путаного повествования я поняла так, что Нору срочно потребовала куда-то старшая экономка, и та отвела Элли ко мне в комнату, по дороге наказав, чтобы малышка поела у меня. Только вот увидев такое разнообразие всяких красивых вещей: от туфелек и платья, до шкатулки с колечками и сережками, Элли забыла про все свои благие намерения. Я слегка нахмурилась: самоуправство старшей экономки мне не понравилось. Нянька ребенка должна быть вместе с ней неотлучно: в замке полным-полно незнакомых людей. Скандал поднимать я не стала. Будет время еще побеседовать с прислугой. Просто отправила одну из горничных на кухню с требованием принести кашу и молоко. Вторую горничную я отправила на поиски Норы.

Пока Элли с аппетитом завтракала, прибежала взмыленная Нора, которую припахали на кухне, и принялась оправдываться:

-- Я ведь, госпожа баронесса, не своей волей… Кантина сама в комнату к нам пришла и строго-настрого наказала бегом бежать… Я ведь малышку-то одну не оставила, к вам отвела.

-- Нора, оставайтесь с Элли здесь, пока мы не вернемся из храма. Если тебя попытаются куда-то забрать на помощь, так всем и отвечай: госпожа баронесса запретила!

***

По местным правилам ехать жених и невеста в храм должны были в разных каретах. Когда я вышла во двор, то меня ожидал небольшой экипаж и семейная пара Турнетто. Сопровождали нас в храм шестеро солдат барона фон Розера под предводительством мрачноватого капрала.

Барон с женой были польщены такой честью и всю дорогу рассказывали мне, каким славным мужем окажется Варуш фон Розера:

-- А ежли вы, пресветлая госпожа, еще и сына ему родите, то жизнь ваша будет сплошной мед с молоком! Если бы вы только знали, как я свою Фифину баловал, когда первый сын у нас народился! – барон прихватил сухонькую ручку своей жены и чмокнул в порыве чувств.

Очевидно, ему было приятно вспоминать, как появился на свет наследник. Я сидела в полумраке кареты все с той же резиновой улыбкой и машинально кивала головой на все его разглагольствования. Молчаливая жена барона смотрела на меня с несколько рассеянной улыбкой: похоже тоже погрузилась в приятные воспоминания.

У входа в храм стояли солдаты барона, образуя некое подобие коридора. За их спинами толпились любопытные горожане и шныряли шустрые стайки мальчишек. Они высовывали чумазые моськи прямо в просвет между телами замерших солдат. Кто-то из сопровождающих барона начал кидать в толпу мелкие монеты. Раздались восторженные возгласы и визги, толпа заколыхалась и заволновалась, пытаясь поймать медяшки. Кажется, где-то там даже возникла драка. Идти сквозь этот коридор было очень неуютно, и барон Турнетто с женой, которые сопровождали меня, тоже шагали торопливо.

Храм был убран первоцветами: то тут, то там вспыхивали лимонно-желтые, сиреневые и голубые охапки цветов, обрамленные резковатой травянистой зеленью. Думаю, дети из церковного хора заработали на этих цветочках небольшое состояние. Впрочем, меня это все мало трогало.

До процесса венчания нас пригласили в комнату на подписание брачного договора. Свидетели уже ожидали там вместе с бароном. Присутствующий мэтр Фонкер зачитал все, что было написано, и мы с бароном, а потом и свидетели поставили свои подписи. Молча расписался отец Инкис, барон Фернандо Биор, одобрительно оглядев меня, улыбнулся волнующемуся жениху и поставил широкий росчерк, приложив баронскую печатку. Старшая сестра Селиора подписала с ничего не выражающим лицом.Технически я уже была замужем, но предстояла еще церковная церемония.

Барон лично провел меня по ковровой дорожке между двумя рядами скамеек. Дальнейшую службу я запомнила плохо. Что-то нараспев бубнил местный священник, периодически вступал небольшой детский хор, и их голоса мне казались ужасно визгливыми. Нас окуривали какой-то травой и заставили выпить вина из большого неудобного кубка. Я заметила, что барон приложился от души и брезгливо передернулась. Потом снова пел хор и снова что-то бубнил священник, наконец, громогласно произнеся:

-- Обменяйтесь кольцами, дети мои.

Дальше произошла маленькая неприятность. Мое кольцо оказалось великовато и соскользнуло с пальца, скатившись с дорожки, оно громко звякнуло о каменную плиту пола.

Среди гостей на скамейках кто-то из женщин не сдержался и громко вскрикнул, раздался шепот и шиканье, мальчик-служка поднял кольцо и снова подал его барону. Привычный ко всему настоятель храма вел себя так, как будто ничего не случилось:

-- Сын мой, а теперь ты можешь поцеловать невесту!

Поцелуй барона больше всего напоминала шлепок медузы по лицу. И тут во мне что-то словно сломалось. На глаза набежали слезы, и, как я не старалась их сдерживать, потекли по щекам, оставляя мокрую холодную дорожку. Не поворачиваясь к гостям, я торопливо размазала по щекам влагу, радуясь тому, что здесь не принято краситься. Сделала несколько быстрых вдохов-выдохов. Я теперь действующая баронесса фон Розер, и мне нужно держать лицо.